Перейти к контенту
КАЗАХСТАНСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Рента и пожизненное содержание с иждивением по Актюбински


Рекомендуемые сообщения

Текста будет много, история длится уже больше года. Хочу послушать мнения и советов людей грамотных, куда нам двигаться дальше. Полагаем, зло должно быть наказано. И хотм до конца разобраться в ситуации

История касается наших родителей, которых нещадно развели за 4 дня до смерти мамы, обокрали по всем статьям и бросили отчима, парализованного недееспособного инвалида 1-ой группы практически без средств к существованию. Все происходит в Актобе. По этическим соображениям, я не буду называть имени отчима, он совершенно не имеет памяти. Но некоторые имена мы назовем, чтобы не возникло путаницы.

Немного лирики. В конце 70-х прошлого века встретились и сложили семью два руководителя отделов. У него за плечами развод и двое детей, заканчивающих школу, переезд по направлению на работу в Актобе + старенькая мама 80 лет. У нее – тоже развод, дочь младшего школьного возраста и тоже старенькая мама. Жили нормально, все трое детей закончили хорошие ВУЗы. После развала СССР все дети со своими семьями разлетелись по столицам разных стран, получили соответствующие гражданства, встали на ноги. С начала 2000 стали все звать родителей к себе. Но родители ехать не хотели, мама продолжала работать еще 12 лет после пенсии, отчим тоже немного поработал после выхода пенсию, но потом дача, рыбалка, председатель всяких там дачно-гаражных кооперативов. В общем были достаточно бодры. Мы все естественно постоянно к ним в гости, они к нам. Так длилось 15 лет. Таких историй достаточно много.  Ехать старики куда-либо ни в какую - «умирать будем, тогда заберете». Да и не бедствовали они. 2 квартиры, новая машина, дача, гаражи , какие-то сбережения – все как у обычных людей, которые и сами не пили, «не судимы и не приводимы» и все дети – такие же. Те, кто называется, обычный средний класс. И все дети очень активно помогали деньгами, лекарствами и подарками.

В январе 2014 г. у мамы обнаружили онкологию. Прооперировали, все нормально. Через время вернулась к работе. Никак не могла согласиться уйти на пенсию, хотя и доставляла неудобства руководству организации, судя по всему.

В октябре 2015 у отчима 78 лет, обширный инсульт, кома, но благодаря врачам и хорошему уходу с моей стороны–выжил.  Я год между Москвой а Актюбинском, его родные дети поддерживают морально и материально, потому что я бесконечно в отпуске б/с. Но возраст свое взял – практически полная потеря памяти и речи, паралич на правую сторону и инвалидная коляска.

Октябрь 2016 – у мамы стремительно возвращается онкология, прогрессирует и уже остановке не поддается.  Я по-прежнему между Москвой и Актобе, приезжают родственники из Москвы, чтобы помогать  ухаживать уже за 2-мя. Вроде более-менее. Родных в Актобе осталось совсем мало.

В марте 2017 уже деваться некуда, перевезти не представляется возможным. У мамы химия и последствия полным ходом, отец так тем более, сам не передвигается. Доктора говорят, что не доедет. Я  проживая в Москве, имея стабильную высокооплачиваемую работу, в связи с тем, что отчим был парализован и мама серьезно заболела, была вынуждена оставить работу и проживать в городе Актобе и ухаживать за больными родителями. Со сводными братом и сестрой договариваемся, что они будут продолжать поддерживать меня морально и материально. Все идет своим чередом. У нас вообще никогда не было в родне разборок или судов.

 

В середине апреля 2017 года я возила маму в онкологическую поликлинику на осмотр, там мы встретили некую Лигай Зою Ивановну, с которой мама в январе 2014 года 5 дней лежала в больнице, и больше с тех пор с ней не виделась и не общалась. Мы сказали Лигай, что сейчас будем искать сиделку на полдня для нашего парализованного отца, т.к.  маму снова должны положить в онкологию на длительный срок и каждый день оставлять отца одного больше чем на полдня не желательно, потому что мне придется каждый день ездить к маме в больницу, ходить по магазинам, аптекам и т.д.

Лигай посоветовала нам свою знакомую Сураганову Кульзиру . Ранее с Сурагановой мы знакомы не были. Сураганова в конце апреля- начале мае около месяца проработала у нас по полдня 3-4 дня в неделю . Она помогала по хозяйству и в уходе за моим отцом, получала ежедневную заработную плату  размере 2500-3000 тенге., В начале мая с ней был произведен полный расчет, и мы культурно попрощались, по трем причинам: маме она не очень нравилась (мама попросила и говорила, что у нее глаза хитрые), у отца началась сильная пневмония, маму раздражали чужие люди в доме .

До конца июля 2017 г. Сураганова и Лигай у нас не появлялись и не звонили. С конца июля Сураганова стала периодически поджидать маму на лавочке у подъезда, я ее лично видела 2 раза, пыталась отводить маму в сторону, если мама была со мной или в присутствии соседей. На мои вопросы, зачем она к нам приходит, т.к. не является ни родственницей, ни другом семьи. Она отвечала, что ее просит Лигай узнать, как родители.

Лигай тоже начала докучать нам периодическими звонками, под предлогом узнать состояние родителей. Замечу, что Лигай не является ни родственницей, ни другом семьи, в нашем доме никогда ранее не была, с отцом вообще не была знакома, с мамой не общалась никогда, кроме 5 дней, когда они лежали в 2014 году в онкологии. Но онкология – это не место для светских бесед.

 

Забирая маму из онкологии в июне 2017 года , в выписном эпикризе было указано, что метастазы пошли и в кости черепа, у нее появилось образование ( шишка) на волосистой части головы в теменной области справа, соответственно был поражен и головной мозг. Меня доктор предупредил, что возможны проблемы с психикой.

С июля 2017 года состояние здоровья мамы быстро ухудшалось, метастазы были везде, включая голову. Она стала вести себя неадекватно: подолгу и беспричинно кричала,  стала  ходить в туалет на пол, была агрессивна и раздражительна и т. д.. Такое состояние длилось периодами,  Я была вынуждена обратиться  псих.диспансер, ее осмотрел специалист, который выставил  маме диагноз - органическое поражение ЦНС,  психоорганический синдром,  т.е. ухудшение здоровья, при котором теряется способность понимать значение своих действий или руководить ими.

 

Мама ходила, стала приводить людей с улицы, а потом их сразу выгонять. Я обратилась к нашему участковому врачу, а та в свою очередь направила к нам невропатологов, психологов и психотерапевта. По совету психотерапевта я обратилась в сентябре 2017 г в суд о признании моих родителей недееспособными, но дело не довела до конца, т.к. мне было не очень удобно перед знакомыми, думала сама справлюсь.

Уход и лечение родителей требовало дополнительных денежных затрат, и в конце сентября 2017 года я решила подыскать себе дистанционную работу через интернет.  Такая работа мной была найдена, для чего мне необходимо было вылететь c 15.10.2017 по 27.10.2017 на 10 рабочих дней., чтобы познакомиться с проектом и подписать договор. Все документы, деньги и ценности я сложила в сейф, который находится в спальне отца, а ключи в последние годы всегда был у мамы. Маме оставила в сумке 70 000 тенге на оплату приходящей сиделки и на продукты, т.к. мама сама в последнее время на улицу уже не выходила.

За пару дней до моего вылета Сураганова снова позвонила поздно вечером к нам на домашний номер. Я сняла трубку и не стала скрывать, что буду отсутствовать некоторое время. Я ответила, что у мамы достаточно серьезные изменения в поведении, и просила не лезть в нашу семью, т.к. я уже все организовала, и я спокойна.

В ночь на 15.10.2017 года (воскресенье)  я улетела в Астану. 15-го и 16-го октября все было нормально, я звонила и разговаривала с мамой. Проблем не было никаких. 16-го  утром должна была прийти нанятая сиделка , близкая родственница бывшей коллеги мамы. Сомнений в своей порядочности эта женщина не вызывает.

Начиная с 17.10.2017 года мама перестала отвечать на мои звонки. Всякий раз телефон снимала Сураганова, которая, не понятно, как оказалась в нашей квартире. На все мои вопросы она отвечала, что все хорошо, и мама не хочет со мной разговаривать. Я верила, т.к. у мамы были очень серьезные перепады в памяти и настроении.

Мама позвонить и пригласить Сураганову не могла, т.к. у нее не было мобильного и ноутбука, я их сдала в ремонт незадолго до отъезда (она просто его уронила, не удержала в руках).

По словам нашей троюродной племянницыы, когда она пришла к родителям примерно 21-го октября первый ей были выданы деньги, на которые она купила маме новый мобильный. Кто дал ей деньги я не знаю.

26-го октября с 11.00 до 15.00  я была на совещании, и  мобильный был выключен. После совещания я включила телефон и сразу получила несколько смс о попытках дозвониться ко мне от бывших коллег мамы. Они сказали, что пошли перед обедом проведать маму, и застали такую картину, когда около 12.00 они зашли в квартиру, какая-то чужая женщина-кореянка через некоторое время положила какие-то документы в сумку и покинула квартиру. И добавили, что когда они пришли, Лигай и  Сураганова устроили настоящий спектакль, где утверждали, что я избивала своих родителей, не кормила и всячески издевалась, показывали разбитый старый кнопочный телефон. И что эта кореянка должна привезти нотариуса.

Они мне сказали, что кроме них в квартиру пришла еще старая мамина приятельница и коллега, которую я знаю всю свою жизнь.

После этого разговора я быстро отпросилась, купила билет на ближайший рейс  в Актобе на 26.10.2017 в 21.00 вечера.

Уже позже выяснилось, что у мамы началось резкое ухудшение здоровья, Сураганова и Лигай от меня скрыли.

26.10.2017 около 18.00, мне звонила доктор и сообщила, что была у нас в 13.00, сделала маме обезболивание со снотворным, и в доме происходят не хорошие события,  присутствуют посторонние люди и были какие-то неприятные разговоры у них с Сурагановой, из-за денег, которые находились у мамы в сумке. По словам доктора, 25.10.17 маме вызывали скорую, когда открыли ее сумку, чтобы достать удостоверение, из сумки выпали деньги, их пересчитали, положили назад, и Суроганова говорила: «Видите, я ничего не взяла».

Я прилетела в Актобе 26.10.2017 около 21.00, так как я была одна и боялась идти, я не знаю, что это за люди, решила прийти домой с участковым. Когда мы зашли в нашу квартиру с участковым, то в квартире находились моя мама, отчим, Сураганова и племянница. Мама была очень тяжелая и не воспринимала происходящее, бредила. Сураганова предъявила мне 2 документа заверенных нотариусом Тулепбергеновой  Н.З. «Завещание» от имени мамы и «Договор ренты с пожизненным содержанием нашего отца», согласно которому вторая квартира, которая принадлежала уже перешла к Сурагановой. . Завещание было подписано Лигай, Договор ренты – криво-косо, с ошибками, но моей мамой от имени отчима (отчим не может писать сейчас)

 

Я начала ругаться, выяснять, кто она такая, и откуда взялась, как вообще могло такое произойти, почему она всю неделю мне лгала, что мама не хочет со мной разговаривать, и что с ней все нормально. Сураганова мне сказала, что она ничего не знает, что ее не было вообще дома, когда приходил нотариус.

Я попросила открыть сейф, чтобы забрать свои документы, ценности и деньги, отложенные на уход и лечение родителей. Ключ всегда был у мамы, но в этот раз ключ находился у Сурагановой. После моих неоднократных требований Сураганова открыла сейф, я хотела забрать оттуда документы, деньги и ценности, которые оставляла перед отъездом в Астану.

После открытия я увидела, что сейф был пуст. Из сейфа исчезло все и даже мои личные документы на квартиры в Актобе и Москве, ювелирка,

Свидетельство о рождении внутренний Паспорт гражданина РФ (аналог удостоверения личности гражданина РК), деньги 1 850 000 тенге и около 100 тыс. руб., снятых с моего московского счета на уход и лечение и т.д.

Участковый сказал мне, что надо вызвать наряд 102, чтобы зафиксировать пропавшее имущество и присутствие посторонних людей. Когда наряд зашел в квартиру, Сураганова начала звонить Лигай и передала телефон приехавшим полицейским Лигай о чем-то с ними говорила, после этого наряд сразу ушел. Я была в шоковом состоянии и вообще не понимала, что происходит Участковый посоветовал мне решать все вопросы через суд, а в данное время лучше покинуть квартиру, т.к. оставаться для меня нежелательно, а выгонять Сураганову не входит в его полномочия.

Мы ушли Участковый остался с Сурагановой.

27.10.2017   я написала заявление с случившемся и подала в УВД области.

Сураганова стала с меня требовать банковские карты родителей и ПИН-коды, которых я не знала . Она начала угрожать мне полицией и помощью своих братьев. Как позже мне стало известно от участкового, чтобы я совсем не ходила в собственную квартиру к собственным родителям, она написала заявление в Саздинский  отдел на меня об угрозе ее жизни и здоровью.

27.10.2017   Я позвонила Легай и спросила о том, где документы и все что было в сейфе? Она ответила, что предполагала такую ситуацию, что я прилечу, поэтому все документы унесла с собой. На вопрос, зачем ей мои личные документы, она ответила, чтобы я меньше имела возможностей. Так же она сказала, якобы по словам моей мамы, я продала родительскую машину, и деньги украла, поэтому я должна их срочно ей вернуть, будто мама так распорядилась, иначе на меня заведут уголовное дело. Но машину продала мама задолго до этого и без моего участия, документы были в сейфе , и разбираться Лигай было недосуг видимо.

28.10.2017 мне позвонила двоюродная племанница и попросила срочно приехать, потому что мама меня зовет. Я приехала. В квартире кроме нас и родителей, находились Лигай, Сураганова и Поддубняк (это сожитель Сурагановой, нигде постоянно не работающий). Мама лежала в зале, никому до нее дела не было. Сураганова и Лигай в спальне отца держали в руках документы на два гаража принадлежащими моим родителям. Они обсуждали, как закончить оформление земли в собственность и как их побыстрее продать. Поддубняк менял замки на входной звери. Замечу, что квартира, где происходят описанные события, принадлежит мне и маме 50/50 по договору приватизации.

Сураганова заявила мне, что она три месяца этого ждала, и что в последнее время они с Поддубняком не пьют и теперь будут здесь жить. Лигай мне заявила, что я гражданка РФ, прав ни на что не имею, и должна уехать в свою Москву, а если я буду принимать какие-то меры, то она повлияет на то, чтобы я вообще не доехала до границы и меня объявят недостойной наследницей. Но я итак по завещанию уже ничего не получала. По маминому завещанию при отходило больному отчиму. В квартиру к маме мне доступ был закрыт.

29.10.17  утром мне снова позвонила племянница и сказала, что мама очень хочет меня увидеть. Мы снова с ней приехали. Я немного побыла около мамы. Я снова позвонила Лигай и стала спрашивать где мои документы, деньги, ценности, она ответила, что ничего не отдаст. Сураганова, на все мои вопросы о случившемся, отвечала, что ничего не знает, денег, ювелирки, документов не видела, к сейфу не подходила и теперь ключи от сейфов у парализованного отца, который не ходит, толком не говорит, ничего не помнит и мало что понимает в происходящем.

В это время мне пришло сообщение от Лигай ,с номером ее счета, куда по ее словам я должна была зачислить деньги якобы за проданную мною машину.

 

Я ей перезвонила, и сказала что проверю интернет банкинги всех банков и РФ и РК, где у меня есть счета. Если есть поступления средств за машину, то я переведу, если это мамино желание.

Через время, Лигай видимо решила меня подвести под статью за кражу с маминой карты, и прислала сообщение, чтобы я зачислила все деньги на мамину карту. Если бы мама была в нормальном состоянии, когда Сураганова, Лигай и прочие появились в нашей квартире, около моих родителей, она бы однозначно сказала, что карточки активной нет. Все ее счета заблокированы ещё в начале августа 2017г., я лично маму возила в банки, где мама написала заявление о блокировки все видов операций, включая интернет, только ее личное присутствие в отделение банка. Пока мама была здорова, она активно пользовалась компьютером, интернетом, интернет-банкингом. Я ее обучила в свои времена.

Блокировка была сделана после того, как у мамы начались перепады настроения.

30.10.2017 я вызвала такси межгород и поехала в Оренбург, чтобы написать на восстановление внутреннего паспорта гражданки РФ и чтобы заблокировать любые операции в с моей квартирой и банковские операции в Москве, без моего присутствии, т.к. документы и карточки исчезли.

30.10.2017 г., Сураганова получила документы на квартиру отца  на свое имя. В ночь с 30 на 31 октября 2017 года мама умерла.

Тут появилась некая Бредихина Гульфира, дама около пенсионного возраста. Откуда она взялась, сложно сказать.  

О смерти мамы Сураганова меня не уведомила, сама приняла решение и отказалась от вскрытия. Маму похоронили за 1 день, даже не оформив надлежащих документов – справки о смерти и землю на могилу. О смерти мамы мне стало известно из смс от племяшки.

Я выделила последние деньги, что были на карточке на похороны и поминки племяннице, просила собрать документы все. Я сама на похоронах не присутствовала, просто не успела вернуться из Оренбурга и уже была уверена, что эти люди совершили мошенничество и боялась за себя, потому что я была одна. И поддержать меня просто было некому.

Почти никто из родственников и близких друзей на похороны не пришел.

Сураганова с Поддубняком сразу поселились в нашей с мамой квартире. Привели того же нотариуса, который удостоверил на них доверенности с правом управления всем, что принадлежит отцу.

Сразу после смерти мамы и мне, и родным дедям отчима было отказано не только во входе в мою квартиру (Сураганова знала что я являюсь собственником, т.к. у них были документы на кв. 51, и я ей показывала выписку из домовой книги из ЦОНа). Нам даже отказали в возможности разговаривать с отцом по телефону.

05.11.2017 Я собралась возвращаться в Астану, пригласила юриста и участкового еще раз сходить со мной в нашу квартиру и поговорить с Сурагановой относительно пропавшего и будущего нашего отца. Сураганова снова все отрицала и вела себя очень нагло. Сураганова возмущалась, заявив, что теперь она тут всем распоряжается. И мы не имеем право ничего брать из квартиры. Хотя я являюсь законным собственником этой квартиры. Мы взяли у парализованного и лежачего отца ключи от сейфа, еще раз открыли, проверили, но там ничего не было. После этого мы ушли. Участковый тоже сказал, что лучше ничего не брать, а все проводить через расследование и суд.

Бредихина представлялась людям сначала сестрой моей мамы, потом родственницей, позже опекуном отчима.

В квартире стали появляться чужие люди, регулярнее гулянки, шум и крики беспокоили соседей. Есть подозоение чт Сураганова и Поддубняк злоупотребляют спиртными напитками. Выяснилось, что они оба не имеют постоянного жилья и толком нигде не работают.

О самочувствии отца и его настроении мы могли узнать только у лечащего врача, которая так же приходила и проверяла состояние отца. Мне лично доктор  не однократно говорила, что в отношении отца Сураганова применяет акты психологического давления и запугивания парализованного инвалида. Она была свидетелем. Отец на коляске всегда провожал доктора  до дверей, хватал ее за руки и плакал, но как только она выходила из квартиры Сураганова начинала орать на бедного инвалида и громко стучать палкой, так что соседи снизу выбегали из квартиры и спрашивали, когда же этих мошенников призовут к ответу.

 

В возбуждении дела в полиции мне отказали, т.к. не нашли состава преступления. Я не могла даже банально получить новые документы на квартиру и оформить ВНЖ в Казахстане.

Мы подали в суд сначала на признание завещания не действительным. В первой инстанции мы поиграли.

В суд первой инстанции по отмене завещания со стороны Сурагановой были приглашены свидетели, почти все из которых ранее не были даже знакомы с нашими родителями. В суде Лигай подтвердила, что это она воздействовала на маму и посоветовала ей оформить договор ренты с пожизненным содержанием.

Так же были в суде заявлены ложные показания. В частности, утверждали, что мама отменила завещание на мое имя, что я не проживала с родителями, что не обеспечивала им уход и лечение. Так же было заявлено, что наш юрист вместе с участковым приходили ночью с 30 на 31 октября, когда умерла наша мама, устроили скандал, ломились в двери и требовали вернуть документы. Это наглая ложь. Доверенность на представление моих интересов юрист получила от меня 05.11.2017 , через неделю после смерти мамы, когда я начала осмысливать происходящее. Своими заявлениями Сураганова не только вводила в заблуждение суд, но и позорила честь офицера полиции. Потому что ни один офицер полиции, тем более участковый не пойдет куда-то и что-то требовать с незнакомой женщиной, пусть даже и юристом, но у которой нет на это официальных прав.

До сих пор не можем понять роль в этом деле самой Бредихиной. В суде первой инстанции заявлена была как свидетель, но на процессе не присутствовала. Зато после процесса встречала всех свидетелей в холле суда № 2 и что-то организовывала, куда-то звонила.

Сразу после процесса что мы поиграли та же Бредихина неоднократно ходила в поликлинику, представлялась опекуном нашего отца и пыталась забрать мед.карточку моего отца, требовала сменить лечащего врача.  Позже она написала жалобу в Горздрав отдел на нашего доктора, где указала факты, совершенно не относящиеся к работе локтора, и к самому доктору. Указав полностью ложную информацию. Кричала что они победили.

 

Какое отношение имеет эта Бредихина к нашей семье – не ясно. Ранее ни мама, ни отец, ни мы с ней даже не были знакомы. Но она активно участвовала в подготовке к судам, и даже препятствовала входу нашего представителя в мою квартиру в день, когда судом была назначена психоневрологическая экспертиза нашего отца, Беременная адвокат больше полтора часа простояла на морозе 13 марта 2018г в ожидании участкового и докторов. Я несколько раз позвонила и попросила пропустить ее, т.к. имеется доверенность от меня и от сестры. Что делала Бредихина в нашей квартире без моего согласия на ее приход, не ясно. И почему она распоряжалась кого пускать, а кого нет.

Со слов жителей наших домов, Бредихина в декабре 2017 года устроилась на работу бухгалтером в наш КСК без документов, получила доступ к деньгам и иным документам КСК. Будучи бухгалтером КСК, Бредихина не могла не знать, что я являюсь собственником квартиры, но она активно препятствовала моему законному праву распоряжаться доступом в квартиру, не пускала туда моего законного представителя и других родственников, когда была необходимость. В сентябре она резко исчезла из КСК.

 

Нам через прокуратуру удалось открыть дело по моему заявлению спустя три месяца, но его квалифицировали как кража. Оно несколько месяцев было в дознании, потом ушло в следствие, где по сей день и находится и было приостановлено, но вроде его переоткрыли.

По апелляции на иск о завещании была назначена посмертная экспертиза, которая подтвердила, что мама в момент подписания документов не понимала значение своих действий. Кто бы в этом сомневался. Выяснилось очень много интересного, в частности оказывается есть завещание на мое имя от мамы, о котором я даже не подозревала.

 

Сестра, как законная дочь через суды вернула отца в нашу семью, конечно все через апелляции. Отца признали недееспособным, Договор ренты с пожизненным содержанием отменили, квартира вернулась снова отцу неделю назад.  Назначили опекуна для отца, Поддубняка т Мураганову выселили. Ничего они из документов не вернули, кроме как на квартиры.

Все что можно было продать продать – продали, остальное увезли, включая старые ложки. Гаражи пустые, где было не мало ценного, включая новую резину, в квартирах разруха в обеих. Даже смесители разодраны, а ножки у кроватей надломлены. Счета отца все пустые полностью. Ему даже пары новых кальсон не купли за год. Такая вот рента с пожизненным содержанием у него была.

На одном из процессов юрист, который представлял интересы сестры, за неделю до родов вдруг получил от Лигай кучу сообщений, где Лигай ее призывает расторгнуть договор с сестрой на оказание услуг, обещает ей там какие-то неприятности от черной магии и т.д. Никакого отношения сама Лигай к конкретным процессам связанным с отцом и сестрой не имела, где-то взяла номер юриста и начала ее терроризировать грязными сообщениями с проклятиями и т.д..

Я спросила лично спросила у Бредихиной, с какой целью вы то полезли в эту историю? Зачем помогали сломать жизнь 4-х человек?  В ответ услышала, что если я не угомонюсь и не прекращу преследования, то мне не сносить головы, и она знает что сделать. Не благочестивая мать и бабушка, а просто авантюристка и преступница какая-то.

Не ясна и роль в этих историях Елены Викторовны, которая работает в СОБЕСе и лично со мной не знакома и в нашем доме при жизни мамы никогда не была, утверждала, что мама звонила 10 октября и очень активно давала различные нелицеприятные характеристики в мой адрес общаясь с нашим адвокатом и юристом. Мама не звонила 2017 г с июля месяца в собес. Всеми делами и в собесе тоже занималась я, по доверенности от нее, т.к. у мамы было плохое самочувствие, постоянные рвоты, боли и т.д.

И 25-26-го сентября 2018г., когда мы доверили оформить опекунство на нашего недееспособного отца, т.к. мы не являемся гражданами РК и наши кандидатуры не попустит комиссия по опекунству, нам стало известно, что несколько сотрудников СОБЕСа  пришли на комиссию и просили за Сураганову. Какое отношение к Сурагановой имеет Елена Викторовна, мы не знаем. Кроме того, из рассказа племянницы знаю, что за пару дней до смерти мамы, когда она  была у нас дома, эта Елена Викторовна приходила к нам домой одна, прошла в комнату вместе с Сурагановой, где находилась моя мама в тяжелом состоянии, а не к отцу. И через 5 минут ушла. Хочу заметить, соц. работник был только у отца, маме он не был положен. О чем они говорили – неизвестно.

На нотариуса подали жалобу, когда проверили – нашли целый букет нарушений, от несоблюдения законов ГК при оформлении документов , до этических составляющих. Пока действие лицензии нотариуса приостановили на полгода

После выселения Сурагановой и Поддубняка мы подали сразу заявления в полицию на попытку продажи железного гаража без документов со стороны Поддубняка , исчезнувшего имущества и тд. Даже предоставили все фотки и записи разговора с потенциальным покупателем. Поддубняка вызвали в полицию. В полиции требуют документы на все. А где взять теперь? Они год там хозяйничали. Я бы никогда не подумала, что продажа гаража который не существует по документам  - не является  мошенничеством.

Вот такая история. Что дальше – пока не знаем. Отец сейчас с нами, т.к. очень много восстанавливать и на пенсию отца обеспечить что-либо не реально. Пока с отцом племянница, мы зарабатываем и восстанавливаем документы, имущество и все прочее. Что можно нам предпринять дальше?

Следователю все решения судов (5 шт), какие были аудио, видео, смс – все передали. Пока ждем.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.
Note: Your post will require moderator approval before it will be visible.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вы вставили отформатированный текст.   Удалить форматирование

  Допустимо не более 75 смайлов.

×   Ваша ссылка была автоматически заменена на медиа-контент.   Отображать как ссылку

×   Ваши публикации восстановлены.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

  • Недавно просматривали   0 пользователей

    • Ни один зарегистрированный пользователь не просматривает эту страницу.
  • Upcoming Events

    No upcoming events found
  • Recent Event Reviews

×

Важная информация

Правила форума Условия использования