Перейти к контенту
КАЗАХСТАНСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

"О нас,математиках, говорят как о сухарях!"


Гость ВиК

Рекомендуемые сообщения

:shuffle:  Знаешь, если я всегда буду идти за тобой, я не увижу твоих глаз и не узнаю тебя, лучше пойдем друг-другу на встречу, и скажем: "Привет!", но не словами, а выражением глаз, движением губ. И встретив тебя, я увижу - доброту твоих глаз, почувствую, как отзывается в сердце- дружеское привет. Это все что нужно, это начало всего, потому что я знаю, если ты улыбнешься, я улыбнусь и Мир станет проще!!!
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 841
  • Created
  • Последний ответ

Top Posters In This Topic

Какой Дольский сказочный! Спасибо.

В.Бутусов

Одинокая птица ты летишь высоко

В антрацитовом небе безлунных ночей,

Повергая в смятенье бродяг и собак

Красотой и размахом крылатых плечей

У тебя нет птенцов, у тебя нет гнезда.

Тебя манит незримая миру звезда.

А в глазах у тебя неземная печаль.

Ты сильная птица но мне тебя жаль.

Одинокая птица ты летаешь высоко

И лишь безумец был способен так влюбиться

За тобою вслед подняться,

За тобою вслед подняться

Чтобы вместе с тобой

Разбиться

С тобою вместе

С тобою вместе...

Черный ангел печали, давай отдохнем,

Посидим на ветвях, помолчим в тишине.

Что на небе такого, что стоит того,

Чтобы рухнуть на камни тебе или мне.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Вот так я сделался собакой. В.Маяковский  :shuffle:

Ну, это уже совершенно невыносимо.

Весь, как есть, искусан злобой.

Злюсь не так, как могли бы вы:

как собака, лицо луны гололобой

взял бы

и все обвыл.

Нервы, должно быть...

Выйду, -

погуляю.

Но и на улице не успокоился ни на ком я.

Какая-то прокричала про добрый вечер.

Надо ответить:

она - знакомая.

Хочу.

Чувствую -

не могу по человечьи!

Что это за безобразие?

Сплю я, что ли?

Ощупал себя:

такой же, как был,

лицо такое же, к какому привык.

Тронул губу,

а у меня из-под губы -

клык!

Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.

Бросился к дому, шаги удвоив.

бережно огибаю полицейский пост,

вдруг - оглушительное:

"Городовой! -

Хвост".

Провел рукой и - остолбенел!

Этого-то,

всяких клыков почище,

я и не заметил в бешенном скаче:

у меня

из-под пиджака

развеерился хвостище

и вьется сзади,

большой, собачий!

Что теперь?

Один заорал, толпу растя.

Второму прибавился третий, четвертый.

Смяли старушенку.

Она, крестясь, что-то кричала про черта.

И когда,

ощетинив в лицо усища-веники,

толпа навалилась,

огромная,

злая,

я стал на четвереньки

и залаял:

Гав! ав! ав!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Павел Антокольский  

ПОСЛЕДНИЙ

Над роком. Над рокотом траурных маршей.

  Над конским затравленным скоком.

Когда ж это было, что призрак монарший

  Расстрелян и в землю закопан?

Где черный орел на штандарте летучем

  В огнях черноморской эскадры?

Опущен штандарт, и под черную тучу

  Наш красный петух будет задран.

Когда гренадеры в мохнатых папахах

  Шагали — ты помнишь их ропот?

Ты помнишь, что был он как пороха запах

  И как «на краул» пол-Европы?

Ты помнишь ту осень под музыку ливней?

  То шли эшелоны к границам.

Та осень! Лишь выдыхи маршей росли в ней

  И встали столбом над гранитом.

Под занавес ливней заливистых проседь

  Закрыла военный театр.

Лишь стаям вороньим под занавес бросить

  Осталось: «Прощай, император!»

Осенние рощи ему салютуют

  Свистящими саблями сучьев.

И слышит он, слышит стрельбу холостую

  Всех вахту ночную несущих.

То он, идиот, подсудимый, носимый

  По серым низинам и взгорьям,

От черной Ходынки до желтой Цусимы,

  С молебном, гармоникой, горем...

На пир, на расправу, без права на милость,

  В сорвавшийся крутень столетья

Он с мальчиком мчится. А лошадь взмолилась,

  Как видно, пора околеть ей.

Зафыркала, искры по слякоти сея,

  Храпит ошалевшая лошадь...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

— Отец, мы доехали? Где мы?— В России.

  Мы в землю зарыты, Алеша.

1919

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Павел Антокольский  

* * *

Мне снился накатанный шинами мокрый асфальт.

Косматое море, конец путешествия, ветер -

И девушка рядом. И осень. И стонущий альт

Какой-то сирены, какой-то последней на свете.

Мне снилось ненастье над палубным тентом, и пир,

И хлопанье пробок, и хохот друзей. И не очень

Уже веселились. А все-таки сон торопил

Вглядеться в него и почувствовать качество ночи!

И вот уже веса и контуров мы лишены.

И наше свиданье - то самое первое в мире,

Которое вправе хотеть на земле тишины

И стоит, чтоб ради него города разгромили.

И чувствовал сон мой, что это его ремесло,

Что будет несчастен и все потеряет навеки.

Он кончился сразу, едва на земле рассвело.

Бил пульс, как тупая машина, в смеженные веки.

1923

post-1-73306-I.JPG

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А.Пугачева - Речной трамвайчик

Речной трамвайчик

Тихо встал

У сонного причала.

И не нужны слова, слова

Не начинай сначала.

Трамвайчик мог любовь спасти,

А вот приплыл трамвайчик,

И чушь любовную нести

Не надо, мальчик!

Привет, привет,

Пока, пока!

Я очень буду ждать звонка,

Надеюсь, буду ждать звонка,

Ну, а пока...

Сменю трамвайчик на авто

Считай, что все забыла.

И буду думать о потом,

А не о том, что было.

Хоть я на молнию сейчас

Застегнута ,как небо.

Ну, что там может быть у нас-

Ты , вроде, был и не был!

Привет, привет,

Пока, пока!

Я очень буду ждать звонка,

Я очень буду ждать звонка,

Ну, а  пока

Пока...

Привет, привет,

Пока, пока,

Я очень буду ждать звонка,

А ты пока забудь меня слегка!

Привет, привет...

Пока, пока...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

"Казус Кукоцкого", Людмила Улицкая

Павел Алексеевич удочерил Таню сразу же после женитьбы и, как говорила Василиса, "принял ее на сердце". В этой "своей" девочке как будто сошлись все те тысячи новорожденных, которым помог он при появлении на свет: вытащил, вырезал, спас от асфиксии, черепной травмы и других повреждений, которые нередко случаются при родах.

Но чужие дети были минутными. На них тратились великие силы и труды, а потом они исчезали, и Павел Алексеевич почти никогда не видел этих мальчиков и девочек в ту пору, когда они начинали улыбаться, изучать свои пальчики, радоваться узнаванию родных лиц, сосок, погремушек.

Уже в первые часы жизни нового существа Павел Алексеевич умел замечать проявление темперамента - сильную волю или пассивность, упрямство или лень. Но более тонкие черты человеческой личности не проявляются обычно в первые дни, когда дитя отдыхает после титанической работы рождения и перехода в новое существование. Он многое знал о чужих младенцах, но ничего - о ребенке в своем доме. Открытие оказалось изумительным.

Тане едва исполнилось два года, и по возрасту Павел Алексеевич мог быть ей дедом. Сердечное восхищение ею, которое он испытывал, имело налет стариковского умиления всем тем новым, что происходит с ребенком и никогда не происходит со взрослыми. То он замечал складочку на запястье, то ямку на пояснице, то обнаруживал, что ее темные волосы не одного ровного темно-коричневого цвета, а с исподу, на шее, за ушками, они светлее и мягче, как будто другого сорта.

Новые слова, новые движения, весь умственный рост, происходящий в двухлетнем человеке, вызывали теперь у Павла Алексеевича острый любовный интерес. Он никогда не позволял своей мысли останавливаться на том, что другая женщина могла бы родить ему другого, его собственного ребенка, может быть, мальчика, который бы унаследовал не эти чужие, карие волосы, а его, Павла Алексеевича, свет-ловолосость и личную склонность к облысению, странную форму руки с широченными ладонями и треугольными пальцами, резко заостренными к ногтю, и перенял бы, в конце концов, его профессию.

Нет, нет, даже если бы Елена и могла еще рожать, он совсем не уверен, что хотел бы подвергнуть свою любовь к Танечке испытанию или сравнению. Он и Елене об этом говорил: другого ребенка я и вообразить себе не могу, девочка наша настоящее чудо.

Трудно сказать, что из чего проистекает - хороший характер ребенка из любви, которую безмерно и нерасчетливо изливают на него родители, или, напротив, хороший ребенок вызывает в душах родителей все лучшее, что в них заложено. Так или иначе, Таня росла в любви, и они были особенно счастливы втроем. Василиса, хоть и была членом семьи, но в геометрии семейного треугольника была членом вспомогательным, лишь придающим их существованию дополнительную устойчивость.

Иногда, когда Таня просыпалась раньше взрослых, она пробиралась в комнату к родителям, ситцевой рыбкой ныряла между ними и сонным счастливым голосом требовала "обонять и поцелуть". Заговорила она очень рано, сразу правильно, и это "поцелуть" было для нее игрой взрослого человека, способного посмеяться над собой, маленьким.

- Сюда, сюда и сюда, - указывала она пальцем на лоб, щеку и подбородок и, получив, как законную дань, родительские поцелуи, с забавной серьезностью выбирала место на колкой шеке Павла Алексеевича, куда бы чмокнуть.

Этот целовальный обряд в Танины школьные годы преобразился в прощальный поцелуй перед уходом. Мимолетные касания, казалось бы, совершенно незначительные, были как мелкие гвозди, прочно сшивающие ежедневную жизнь.

Павел Алексеевич, вообще очень сдержанный в отношениях, даже с любимой женой, строго соблюдающий свой предел допустимого и в жестах, и в словах, с Таней доходил до старческого сюсюканья. "Сладкая вишенка", "папин воробышек", "черноглазый бельчонок", "ушастое яблочко" - пошлейший гербарий и зоосад обрушивал он на ребенка. Танечке это очень нравилось, и у нее тоже был свой набор ласковых прозвищ для отца: "мой лучший собак", "Бегемот Бегемотыч", "Сомик усатый".

Баловал Павел Алексеевич Таню со страстью. Елене приходилось то и дело охлаждать его пыл. Случалось, он заходил в игрушечный магазин и скупал весь его скудный прилавок. Но Тане это безумное баловство как будто не шло во вред, не было в ней жадности и властных ухваток ребенка, не знающего никаких границ.

Павлу Алексеевичу казалось, что любая ткань слишком груба для детской кожи, что ботинки натирают ножку, шарф - шейку. Он переводил взгляд на жену и поражался до сердечной боли, как она хрупка и нежна, и обеих он хотел бы укутать в батист, в пух, в мех... Странная это была несуразица между аскетическими повадками Павла Алексеевича, всем строем его суровой и жестокой жизни хирурга, Елениной механической привычкой брать меньшее и худшее так легко и естественно, что никто этого и не замечал, с Василисиной скупостью и строгостью к девочке - и острым желанием Павла Алексеевича посадить дочку и жену под стеклянный колпак, чтобы защитить от сквозняков, грубости, всех шероховатостей мимотекущей жизни.

К сентябрю сорок четвертого года клиника Павла Алексеевича вернулась в Москву. В квартиру Елены в Трехпрудном переулке, на которую она рассчитывала, к этому времени вселили двух мелких энкавэдэшников, и молодая семья опять оказалась в служебном помещении, где до войны жил одинокой неприхотливой жизнью Павел Алексеевич. Это был полуподвал, довольно просторный, но сырой и мало подходящий для ребенка. Таня, как будто специально для того, чтобы беспокойство о ее здоровье не было напрасным, часто простужалась и подолгу кашляла.

Семейная жизнь Павла Алексеевича и Елены Георгиевны складывалась столь счастливо, что даже Танино нездоровье сообщало особую ноту близости между супругами. Долгое время первым словом при возвращении Павла Алексеевича с работы было тревожное "Кашляла?".

Василиса пожимала костлявым плечом: экое дело, дите кашляет...

"Ну и бесчувственная старуха", - удивлялся про себя Павел Алексеевич, стаскивая огромное пальто, набравшее в себя уличного холоду, и отгоняя от этого холодного воздуха Таню, высунувшуюся в коридор...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Иван Тропов (С)

КРЫСОЛОВ

Отрывок из романа

...Забавное место сеть. Иногда ее называют мировой паутиной, но куда точнее было бы назвать ее мировой патиной. Информационный налет, покрывший весь мир, как патина бронзовую вазу. Словно это оседает само время, зелеными и бурыми пятнами воспоминаний...

Раньше, годов этак до девяностых прошлого века, весь мир был горстью крошечных мирков. Разных кусочков, едва связанных между собой. Можно было прожить всю жизнь, но так и не узнать, что гремит на другом конце света. Или о том, что было на твоей родной земле за десять лет до твоего рождения. Что-то приходило в мир, заставляло людей замирать в надежде, бороться, ненавидеть... и, отгремев, уходило. И пропадало, будто его и не было... Кому нужны воспоминания беззубых стариков, обрывки старых, желтых от древности газет или чудом уцелевшие записи телепередач в хранилищах новостных агентств?

То ли дело теперь. Теперь не то что какой-то значимый для истории факт - теперь любой пустяк, любое слово, сказанное на каком-нибудь форуме или даже чате, застревает в рыскающих по сети поисковых машинах. И остается там навсегда. Присоединяется к налету всемирной патины, делается ее неотъемлемой частью...

Вы уже сами забыли, что сказали это. Забыли повод, заставивший вас вступить в сетевой треп, забыли людей, с которыми спорили. Вы почти забыли себя самого, каким были в тот момент, - а в сети, в мировой патине, это все есть. И это всегда, в любой момент можно там найти. И через год, и через десять. И наверно, можно будет найти и через сто.

Теперь призраки прошлого не уходят. Они не пропадают безвозвратно вместе со сносимыми домами-развалюхами и гниющими на свалках старыми вещами. Нет, теперь призраки прошлого оккупируют сервера и тихо дремлют там, как привидения, пока кто-нибудь не введет в поисковую машину нужную комбинацию слов - словно заклятие, оживляющее древних призраков, вырывающее из прошлого кусочки чужих душ...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

99 франков, Фредерик Бегбедер

Люди все реже говорят друг с другом; и вообще, когда кто-то решается

наконец сказать тебе правду в лицо, это значит, что уже ПОЧТИ слишком

поздно.

Это первая в истории система господства человека над человеком, против

которой бессильна даже свобода. Более того, она - эта система -

сделала из свободы свое оружие, и это самая гениальная ее находка.

Любая критика только льстит ей, любой памфлет только усиливает иллюзию

ее слащавой терпимости. Она подчиняет вас в высшей степени элегантно.

Все дозволено, никто тебя не тронет, пока ты миришься с этим бардаком.

Система достигла своей цели: даже непослушание стало формой

послушания.

Я только хотел дознаться, кто же тут в силах изменить наш мир, пока не

уразумел: возможно, это я сам и есть.

Их выдает воинственный лексикон: слова кампания, цель, стратегия, удар

не сходят у них с языка. Они планируют тактические задачи, первую

атаку, вторую атаку. Они опасаются каннибализации, отказываются иметь

дело с вампирами. Я слышал, что у Марса (фабриканта шоколадных

батончиков, носящего имя бога войны!) делят год на 12 периодов по 4

недели каждый: там не говорят "1-е апреля", там говорят "М4Н1Д1"!

Одним словом, генералы, затеявшие Третью мировую войну.

Ибо разница между словами "потреблять" и "истреблять" не так уж велика.

Мне кажется, изначально я хотел сеять вокруг себя одно добро. Но это

оказалось невозможно по двум причинам: во-первых, мне мешали,

во-вторых я сам отрекся от своего намерения. Люди, питающие благие

намерения, как раз и становятся чудовищами. Сегодня я уже знаю, что

ничего не изменю, не смогу изменить, слишком поздно. Нельзя одолеть

противника, который вездесущ, виртуален и нечувствителен к ударам.

Возражая Пьеру де Кубертену, я бы сказал, что ныне главное - НЕ

участвовать. Нужно просто свалить подальше - как Гоген, Рембо или

Кастанеда, вот и все.

Вот меня и поимели. Как, впрочем, и вас - и это единственное, в чем мы

с вами схожи.

Я продолжал мило улыбаться Дюлеру, невольно вспоминая при этом фразу

Адольфа Гитлера: "Если вы хотите завоевать любовь народных масс,

говорите им самые нелепые и грубые вещи". О это презрение, эта

ненависть к народу, который считают покорным быд-лом!.. Иногда мне

кажется, что промышленники, так страстно желающие впарить людям свой

товар, не постеснялись бы загнать их в вагоны для скота. Вы мне

разрешите еще три цитатки? "Мы добиваемся не правды, а эффекта".

"Пропаганда утрачивает силу, как только становится явной". "Чем ложь

грубее, тем легче ей верят". Все эти максимы принадлежат опять-таки

Йозефу Геббельсу

И вечно одна и та же история, каждый день, каждый час... И вечно

тысячи моих собратьев в своих тергалевых костюмчиках капитулируют,

трусливо поджав хвост. И малодушно утешаются кто чем может. Шаг за

шагом эти сотни тысяч дебильных совещаний подготавливают триумф

хладнокровно рассчитанной, циничной глупости над простодушным и

наивным стремлением человечества к прогрессу.

Результаты налицо. Наши клонированные судьбы... Наша сонная одурь...

Одиночество в толпе... Полнейшее безразличие к уродству. Нет, это не

рядовое совещание. Это конец света на марше. Нельзя одновременно

прогибаться под мир и менять его. Когда-нибудь в школах будут изучать

тему "Самоуничтожение демократии".

Ибо реклама цепко, как спрут, завладела миром. Начав с фиглярства, она

теперь управляет нашими жизнями: финансирует телевидение, командует

прессой, распоряжается спортом (это не Франция обыграла Бразилию в

финале Чемпионата мира, это "Adidas" победил "Nike"!), формирует

общество, влияет на сексуальность, поддерживает рост благосостояния.

Марк блефует: никто меня не отпустит, а если я все же надумаю смыться,

как в "Пленнике", они замордуют меня вопросом: "Почему вы уволились?"

Я давно уже интересовался, зачем правители Деревни без конца

приставали с этим к Номеру 6. Сегодня я наконец понял. Ибо главный

вопрос нашего века, в мире, запуганном безработицей и исповедующем

культ труда, звучит именно так: "ПОЧЕМУ ВЫ УВОЛИЛИСЬ?" Я помню, как

восхищался хитрой усмешкой, с которой Патрик Макгоэн возглашал в

каждой серии: "Я не номер, я свободный человек!" Нынче все мы ходим

под номером 6. Все бьемся насмерть, лишь бы удостоиться вожделенного

БК (бессрочный контракт). И попробуй только бросить свою работенку и

свалить на спасительный необитаемый остров в компании накокаиненных

шлюх: из песка тут же поднимется огромный воздушный шар с вопросом,

долженствующим водворить тебя обратно в офис, как норовистую скотину в

хлев: "ПОЧЕМУ ВЫ УВОЛИЛИСЬ?"

Тишина тоже оказалась на грани исчезновения. Невозможно было спастись

от включенных приемников и телевизоров; крикливые рекламные слоганы

грозили врезаться даже в ваши частные телефонные разговоры. Это

изобретение принадлежало компании "Bouygues Telecom": бесплатная связь

в обмен на рекламные паузы через каждые 100 секунд. Вы только

представьте: раздается звонок, и полицейский сообщает вам о гибели

вашего ребенка под колесами автомобиля; вы рыдаете, а на другом конце

провода веселый голосок распевает: "С "ПЕРЕКРЕСТКОМ", С "ПЕРЕКРЕСТКОМ"

БУДЕТ СЧАСТЬЕ ВСЕМ ПОДРОСТКАМ!".

ЛОГОС на сырых стенах нашей пещеры уступил место ЛОГОТИПУ.

Сперва ты нюхал просто так, из интереса, время от времени, потом для

того, чтобы взбодриться по выходным, дальше - чтобы опять же

взбодриться, но уже и по будням. Потом ты забыл, что кокс - это

праздник, и стал занюхивать каждый день с утра пораньше, чтобы не

свихнуться, и тебе выть хочется, когда в него подмешивают

слабительное, и хочется оторвать зудящий нос, когда подмешан стрихнин.

Но ты не жалуешься: без этого порошка тебе пришлось бы развлекаться

прыжками на батуте в зеленом светящемся трико, или носиться на

скейтборде в уродливых наколенниках, или горланить караоке в китайском

ресторане, или бить черножопых в компании скинхедов, или заниматься

спецгимнастикой с пожилыми красавцами, или играть в спортлото с самим

собой, или предаваться психоанализу с собственным диваном, или биться

в покер с блефунами-партнерами, или гулять в Интернете, или посещать

садома-зохистские клубы, или сидеть на диете для похудания, или жрать

виски в четырех стенах, или разводить цветочки в саду, или кататься на

равнинных лыжах, или коллекционировать марки, или исповедовать буддизм

(в облегченном варианте, на европейский манер), или завести

какую-нибудь карманную электронную игрушку, или выпиливать лобзиком в

кружке "Умелые Руки", или похаживать на орально-анальные оргии.

Каждому человеку нужно какое-нибудь хобби - якобы с целью "выйти из

стресса", - но ты-то прекрасно понимаешь, что на самом деле люди

попросту пытаются выжить и не сойти с ума.

Когда девушка сообщает своему парню, что ждет от него ребенка, у парня

НЕМЕДЛЕННО возникает вопрос - но не тот, о котором вы подумали: "Хочу

ли я этого ребенка?", а совсем другой: "Хочу ли я остаться с этой

девушкой?"

После тридцати все мы одеваемся плотной броней: пережив несколько

любовных катастроф, женщины бегут от этой опасности, встречаясь с

надежными пожилыми олухами; мужчины, также опасаясь любви, утешаются с

лолитами или проститутками; каждый сидит в своей скорлупке, никто не

хочет оказаться смешным или несчастным. Ты скорбишь о том возрасте,

когда любовь не причиняла боли. В шестнадцать лет ты ухаживал за

девчонками, бросал их (или они бросали тебя) и не маялся никакими

особыми комплексами: раз-два и дело в шляпе. Так отчего же с годами

все это приобретает такое значение? По логике вещей, должно быть

наоборот: драмы в отрочестве, пустяки - после тридцати. Но, увы! - не

получается. Чем ты старше, тем уязвимее. В тридцать три года все

воспринимаешь всерьез.

Нужно признать, что все происходящее на нашей планете не столь уж

важно в масштабах Вселенной. И то, что написано одним землянином,

будет прочитано всего лишь другим таким же землянином. Возможно даже,

что соседним галактикам наплевать на то, что годовой оборот компании

"Microsoft" равен валовому доходу всей Бельгии, а личное состояние

Билла Гейтса оценивается в 100 миллиардов долларов. Ты усердно

трудишься, ты привязываешься к каким-то людям, к каким-то пейзажам, ты

суетишься вовсю на этом круглом булыжнике, летящем в черном

пространстве Вселенной. Но тебе не мешало бы и поумерить свои амбиции.

Вспомни: ты всего лишь ничтожный микроб. Существует ли достаточно

эффективный "Baygon" против вредных насекомых вроде тебя?

Отныне ты слушаешь только диски самоубийц - "Nirvana", INXS, Joy

Division, Mike Brant. Ты чувствуешь себя древним старцем, ибо тебе

нравятся допотопные виниловые пластинки (30 см в диаметре). Во Франции

происходит 12000 самоубийств в год, то есть больше одного самоубийства

в час: один час чтения этой вот книжонки - и готов покойник. А два

часа (это если вы читаете медленно) - уже пара покойников. Ну и так

далее. 24 добровольных жмурика в день. 168 сознательных уходов из

жизни в неделю. 1000 желанных смертей каждый месяц. Настоящая бойня -

под покровом всеобщего молчания. Франция - это сплошная гигантская

секта Храма Солнца. По данным "Sofres"2, 13% взрослых французов "уже

серьезно обдумывали возможность самоубийства".

Люди кончают самоубийством оттого, что получают по почте одну рекламу.

- Ну что, шеф? Даете зеленый свет?

Шеф величаво кивает и выходит из комнаты, где тут же воцаряется

благоговейная, почти дзеновская тишина. Чарли медленно поворачивается

к тебе и произносит заветный приказ:

     - Говномет к бою!

     - Есть, командир!

И прямо на глазах у Жана-Франсуа, ровно за одну минуту, вы с Чарли

сочиняете рекламу - хрустальную мечту всех рекламодателей, чарующую,

невинную и лживую насквозь, - для блеющего стада потребителей (ибо

генетика уже достигла таких высот, что и людей можно заставить блеять,

как баранов).

     Затем ты громко оглашаешь сей шедевр:

     - "Очаровательная БЕЛАЯ  женщина (не старая  и не молодая), шатенка (не

блондинка  и  не  брюнетка)  сидит на  террасе живописного сельского домика,

декорированного  в   стиле   "Южный  берег"  (уютного,   но  скромного),   в

кресле-качалке (не  слишком дорогом  и  не слишком  убогом).  Она смотрит  в

камеру и восклицает (умильным, но естественным голосом): "Я КРАСИВА? ДА, ТАК

ГОВОРЯТ. НО САМА  Я  НЕ ЗАДАЮСЬ ЭТИМ ВОПРОСОМ. Я -  ЭТО ПРОСТО Я". Спокойным

жестом (не сексуальным и не манерным) она берет со стола баночку "Мегрелет",

бережно  (не слишком быстро  и не слишком медленно) открывает ее  и кладет в

рот ложечку  йогурта  (не  слишком полную, но  и не  совсем  пустую). Потом,

закрыв глаза от  удовольствия, смакует продукт (минимум две  секунды). Вслед

за  чем произносит остальной текст, глядя прямо в  глаза телезрителям:  "МОЙ

СЕКРЕТ   -  "МЕГРЕЛЕТ",  ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ  ОБЕЗЖИРЕННЫЙ   ЙОГУРТ.   С  КАЛЬЦИЕМ,

ВИТАМИНАМИ   И   ПРОТЕИНАМИ.   ДЛЯ   ПОДДЕРЖАНИЯ   ОТЛИЧНОЙ   ФИЗИЧЕСКОЙ   И

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ  ФОРМЫ  НЕТ  НИЧЕГО  ЛУЧШЕ!" Она  встает (грациозно, но  не

слишком) и заключает с лукавой (но не слишком) улыбкой: "ВОТ  МОЙ СЕКРЕТ. НО

ТЕПЕРЬ ЭТО УЖЕ НЕ  СЕКРЕТ, РАЗ Я ПОДЕЛИЛАСЬ  ИМ С  ВАМИ,  ХА-ХА-ХА!"  И  она

разражается игривым (но в меру) смехом. Далее на  экране  возникает packshot

(минимум  на  пять секунд)  со  следующим  титром:  "МЕГРЕЛЕТ"  - ЧТОБ СТАТЬ

СТРОЙНЕЕ И ПРИТОМ ВДВОЙНЕ УМНЕЕ!"

Сцена сия разворачивалась в начале третьего тысячелетия после

Рождества Христова (Иисус Христос - лучший в мире рекламист, автор

многочисленных бессмертных слоганов, как то: "ВОЗЛЮБИТЕ БЛИЖНЕГО

СВОЕГО", "ПРИИМИТЕ, ЯДИТЕ, СИЕ ЕСТЬ ТЕЛО МОЕ", "ПРОСТИТЕ ИМ, ИБО НЕ

ВЕДАЮТ, ЧТО ТВОРЯТ", "И ПОСЛЕДНИЕ СТАНУТ ПЕРВЫМИ", "В НАЧАЛЕ БЫЛО

СЛОВО"... ах, нет, пардон, это сказал его папаша.

- Странное впечатление: когда я был маленьким, двухтысячный год

казался несбыточной фантазией. Наверно, я здорово повзрослел, раз этот

год уже наступил.

Как распознать среди других девушек 18-летнюю? Это нетрудно: у нее нет

морщин и мешков под глазами, зато есть гладкие, по-детски пухлые

щечки, а на голове - плейер; она слушает Уилла Смита и "размышляет о

жизни".

Но вернемся к твоему списку: ты забыл самый грандиозный торговый

праздник - свадьбу; вот он, главный объект безумных рекламных кампаний

и ежегодных торжеств, начиная с января: плакаты свадебного отдела

"Прентан", "Галери Лафайет" и "Бон Марше", обложки всех дамских

журналов, сладкая отрава по телику и радио... Молодые парочки с

запудренными мозгами воображают, будто женятся по любви или ради

семейного счастья, - как бы не так! Они женятся, чтобы мы смогли им

всучить побольше кастрюль, банных полотенец, кофейников, диванов и

микроволновок.

Ведь туризм превращает путешественника в контролера, его открытия - в

инспекцию, удивление - в констатацию, странника - в Фому неверующего.

Сотрудники мужского пола, все как один, расхаживают в накинутых на

плечи пуловерах: некоторые связывают рукава узлом, другие просто

небрежно прикрывают ими свои розовые рубашки-поло от Ральфа Лорана.

Октав считает эту моду отвратительной и возмущается втихую:

- ГОСПОДИ, РЕХНУЛИСЬ ОНИ, ЧТО ЛИ, НУ КТО ЭТО НАМАТЫВАЕТ ПУЛОВЕР НА

ШЕЮ?! Одно из двух: либо ты мерзнешь и надеваешь его как положено,

либо тебе жарко - тогда оставь его дома. Пуловер на плечах

свидетельствует о трусости, о неспособности принять решение, боязни

сквозняков, непредусмотрительности, слабохарактерности и, наконец,

эксгибиционизме: эти господа выставляют напоказ шотландскую шерсть,

жалея тратиться на кашемир. Они таскают на себе вялых шерстяных

осьминогов, потому что даже не способны одеться по погоде. Всякий, кто

накидывает пуловер на плечи, труслив, неэлегантен, жалок и слаб.

Девушки, поклянитесь, что будете остерегаться этих типов как чумы!

ДОЛОЙ ДИКТАТУРУ ПУЛОВЕРА НА ПЛЕЧАХ!

Нам очень часто хочется, чтобы жизнь обернулась сном; чтобы мы, точно

в плохом фильме, внезапно пробудились и обнаружили, что все наши

проблемы чудесным образом решены. Сколько раз мы видели на экране: вот

человека преследует мерзкое кровожадное чудовище, вот оно загоняет его

в тупик, спасенья нет... но в тот самый момент, когда жуткая зверюга

уже разинула пасть - хлоп! - и бедная жертва вскакивает, взмокнув от

страха, на собственной постели. Отчего такое никогда не происходит в

жизни? А?

     Как сделать, чтобы проснуться, если не спишь?!

Мы живем в мире, где единственное приключение состоит в траханье без

резинки.

Почему мы все гонимся за красотой? Потому что мир уродлив до тошноты.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Павел Антокольский ©  

ВСЁ КАК БЫЛО

Ты сойдешь с фонарем по скрипучим ступеням,

Двери настежь — и прямо в ненастную тишь.

Но с каким сожаленьем, с каким исступленьем

Ты на этой земле напоследок гостишь!

Всё как было. И снова к загадочным звездам

Жадно тычется глазом слепой звездочет.

Это значит, что мир окончательно создан,

И пространство недвижно, и время течет.

Всё как было! Да только тебя уже нету.

Ты не юн, не красив, не художник, не бог,

Ненароком забрел на чужую планету,

Оскорбил ее кашлем и скрипом сапог.

Припади к ней губами, согрей, рассмотри хоть

Этих мелких корней и травинок черты.

Если даже она — твоя смертная прихоть,

Всё равно она мать, понимаешь ли ты?

Расскажи ей о горе своем человечьем.

Всех, кого схоронил ты, она сберегла.

Всё как было... С тобою делиться ей нечем.

Только глина, да пыль у нее, да зола...

28 октября 1945

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Альберт Бартенс(С)

РУСАЛКА

Девушка с зелеными глазами,

На морском пустынном берегу

Улеглась, любуясь небесами

И пройти я мимо не смогу.

Притаюсь вблизи, в прибрежных скалах.

Не вспугнуть бы эту благодать,

Чтоб она и дальше обнажала,

То что ветру собралась отдать.

Ветер шепчет у нее над ушком,

Клады моря ветрено сулит.

Милая, не надо это слушать,

Рокот волн лишь душу бередит.

В пене белой станешь ты русалкой,

Окунешься в холодность глубин.

Разве же тепла тебе не жалко?

Разве царь морской сейчас один?

Там на дне таких русалок много,

Души их витают над волной.

Нет, не надо, жизнь свою не трогай,

В воду не входи, побудь со мной.

Поднялась, легка и грациозна,

Обнаженной нимфою пошла.

Я молчал смущенный, было поздно,

Видно глубина ее звала.

Видел, как ты бедрами качая,

Волны гладила изящною рукой,

А потом вдруг чайка закричала

И я понял – стала ты другой.

Твои вещи тоже в миг исчезли.

Берег пуст. Что было? Ничего.

Мысли сразу в голову полезли:

Может я не видел никого?

Без сомнений – ты была нездешней,

Обманулся изначально я

И отметив мукою сердечной,

Бесовство запутало меня...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ЧУЖИЕ

Тата ОЛЕЙНИК, из Москвы, специально для "Каравана"

"Вчера в клубе "Джусто" я сидела рядом с Вахой - знакомым знакомых.

Мы с этим красивым (синие глаза, черные кудри, когда смеется - похож на Тома Круза безупречной линией нижней челюсти) чеченским парнем знакомы шапочно. То на вечеринке столкнемся, то на презентации, то на картинг-площадке.

Ваха очень богат, образован, у него четверо детей и жена Лена (яркая блондинка, дизайнер, носит брекеты с маленькими сапфирами на передних зубах… ничего так, оригинально смотрится). Вот, собственно, и все, что я знаю про Ваху, - вряд ли он про меня больше.

Наверное, я питекантроп. Эти древние предки человека, говорят, вообще не понимали, что такое "я" и "ты", - знали только "наши" и "чужие"… Иначе откуда та невероятная скованность и отчужденность, когда Ваха, случайно повернувшись передать хлеб, касался меня?

Господи, он, что ли, сбивал те самолеты? Но такое впечатление, что разломанные "тушки" лежат прямо перед нами на столе.

Да и мне не приходилось въезжать в Грозный на бронетраспортере - так почему же я цепенею и отвожу глаза, случайно встретившись с Вахой взглядом?

О чем я могу с ним говорить?

- Скажи, каково это - быть чеченцем, иметь такой демонстративно горбатый хищный нос и тонкие губы, такие черные, блестящие, как свежий битум, пряди волос? Ваха, а ты мог бы похитить моего ребенка и продавать его мне по частям? Ваха, а ты давал денег на захват "Норд-Оста"?

- Ваха, я не знаю… вставать мне перед тобой на колени или бить тебя с размаха по голове вот этим чайником - я как-то путаюсь, у меня сбился прицел, то есть, я хотела сказать, ориентир, ничего личного... да, пожалуйста, два кусочка и лимон…

- Ваха, а правда ты - Другой? Не такой, как я? Потому что если ты точно такой же, как мы, то это просто ужасно.

- Ваха, ну свою жену ты бьешь? Ну покажи, что ты - зверь, притворившийся человеком, только не надо сейчас тут себе под нос отрывки из Синатры напевать - я тоже люблю Синатру, и мне странно, что ты его тоже любишь.

- "Странники в ночи - каковы были шансы, что мы разделим любовь..?" Приблизительно ноль шансов. Абсолютный. Ведь вы - плохие. Вы сводите с ума женщин, закутываете их в черные тряпки и даете им тротил и гексоген и три килограмма шурупов, которые, разлетаясь, перебивают яремные вены моих мальчиков, моих девочек…

- Мы - хорошие. Мы расстреляли этот дом, убили этих детей, выжгли эту деревню не со зла, а нечаянно. Потому что не умеем, как следует. Но "нечаянно" - это же совсем не то, что "специально". Это ошибки и плохая техника, и плохая армия, и страх, и самозащита…

- А что вы сами сделали со своей свободой? У вас же была свобода? Вы ее отвоевали. И куда вы ее пустили - на публичные казни, на порки, на побивание камнями неверных жен, на киднеппинг и рабство?

- Ваха, как ты можешь сидеть рядом со мной, как будто ничего не происходит? Как будто не мы истребили народ твой, как будто не твои Розы и Аманаты расцветают кровавыми цветками наших лайнеров в небе?

Нет, я все понимаю. Война - это для грязных, злых и неумытых, а мы с тобой, такие ухоженные, такие счастливые и такие образованные, сидим в "Джусто" и по-братски едим японские рисовые бутерброды с рыбой. Твой серебряный немецкий джип - это вам не грузовик со стекловатой!

- Ваха, а ты помнишь - в 98-м? Когда ваши крали детей московских успешных бизнесменов и отправляли их в Чечню, связав и спрятав в рулонах стекловаты? Как же им, наверное, было там больно. Я в детстве однажды, играя в "наши-немцы", забежала на стройку и упала, попав голой ногой на трубу, обернутую стекловатой, - кожа гноилась и саднила потом месяц.

- Ваха, ведь мы же брат и сестра, правда? Даже ближе. Я пытаюсь возлюбить тебя, как саму себя - но что делать, если я себя порой так страстно ненавижу? Смотрю кадры из Грозного - с остовами домов, скелетами деревьев и старухами, уныло тащащими по мостовой санки на колесиках, - жалкая поклажа: бидон ржавой воды из единственной случайно оставшейся целой колонки…

- Да, "Шрек-2" мне тоже понравился - гениальнейший мультик, действительно, давайте как-нибудь все вместе снова на него сходим!

Наверняка они устроены как-то иначе. Те, которые ютятся в задрипанных палатках временных лагерей, которые обвивают вокруг своих бедер пояс со взрывчаткой… Мне привезли такой из Непала - правда симпатичное плетение? Вообще сейчас этника на топе и широкие пояса с цветочным орнаментом - тоже… Те девушки, которые рвут на себе волосы над свежими могилами, - ведь они чувствуют не так, как Я? Правда? Ну, правда же?

Мой маленький сын - он не похож на ваших маленьких сыновей. Он нежный, чувствительный, он учится французскому и игре на пианино… Ведь не может же быть такого, чтобы маленький мальчик, который умеет играть "Старинную французскую песенку" одной рукой, был расстрелян обезумевшей бригадой вертолетчиков? Это… это просто невозможно. Жизнь этого не допустит. А если допускает, значит, это были другие дети! Не такие! Замаскированные гномы и боевики! Ваха, ну не может же жизнь быть ТАКОЙ сволочной! А? Ничего, просто суп очень острый. Очень-очень острый…

- Ты почему весь вечер была такой букой? Молча сидела, никому и слова не сказала - на тебя это не похоже вовсе.

- Да нет, все в порядке, просто последнее время сильно устаю на работе.

Вечером, когда я возвращалась домой, площадь перед метро "Рижская" сотряс взрыв.

А наутро в Беслане захватили школу..."

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

:D

Письмо на Сельхозвыставку

Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!

Во первых строках письма шлю тебе привет.

Вот приедешь ты, боюсь, занятой, нарядный,

Не заглянешь и домой – сразу в сельсовет.

Как уехал ты – я в крик – бабы прибежали:

- Ох, разлуку, - говорят, - ей не перенесть.

Так скучала за тобой, что меня держали,

Хоть причина не скучать очень даже есть.

Тут вон Пашка приходил – кум твой окаянный.

Еле-еле не далась – даже щас дрожу.

Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный,

Перед тем, как приставать, пьёт для куражу.

Ты, болтают, получил премию большую!

Будто Борька – наш бугай – первый чемпион!

К злыдню этому, быку, я тебя ревную

И люблю тебя сильней, нежели чем он.

Ты приснился мне больной, пьяный и угрюмый,

Если думаешь чего, так не мучь себя.

С агрономом я прошлась, только ты не думай, -

Говорили мы весь час только про тебя.

Я-то ладно, а вот ты – страшно за тебя-то.

Тут недавно приезжал очень важный чин,

Так в столице, говорит, всякие развраты,

Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.

Ты уж, Коля, там не пей – потерпи до дома.

Дома можешь хоть чего – можешь хоть в запой.

Мне не надо никого, даже агронома.

Хоть культурный человек – не сравню с тобой.

Наш амбар в дожди течёт – прохудился, верно.

Без тебя невмоготу – кто создаст уют!

Хоть какой, но приезжай, жду тебя безмерно.

Если можешь – напиши, что там продают.

[1966] В.С. ВЫСОЦКИЙ

Письмо с сельхозвыставки

Не пиши мне про любовь - не поверю я.

Мне вот тут уже дела твои прошлые!

Слушай лучше: тут с лавсаном материя.

Если хочешь, - я куплю, вещь хорошая.

Водки я пока не пью, ну ни стопочки!

Экономлю и не ем даже супу я,

Потому что я куплю тебе кофточку,

Потому что я люблю тебя, глупая!

Был в балете: мужики девок лапают,

Девки все, как на подбор, в белых тапочках.

Вот пишу, а слезы душат и капают -

Не давай себя хватать, моя лапочка!

Наш бугай - один из первых на выставке,

А сперва кричали, будто бракованный!

Но очухались, и вот дали приз-таки.

Весь в медалях он лежит, запакованный.

Председателю скажи, - пусть избу мою

Кроет нынче же и пусть травку выкосит,

А не то я телок крыть не подумаю,

Рекордсмена портить мне? Накось выкуси!

И пусть починит наш амбар, ведь не гнить зерну!

Будет Пашка приставать - с ним как с предателем!

С агрономом не гуляй, ноги выдерну!

Можешь раза два пройтись с председателем.

До свидания! Я - в ГУМ за покупками.

Это - вроде наш лабаз, но со стеклами.

Ты мне можешь надоесть с полушубками,

В сером платьице с узорами блеклыми!

Постскриптум:

Тут стоит культурный парк по-над речкою,

В нем гуляю и плюю только в урны я,

Но ты, конечно, не поймешь, там, за печкою,

Потому ты - темнота некультурная.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ВСТРЕЧА В КАФЕ

Я смотрю ему в глаза. Мы сидим в кофейне друг напротив друга. Он такой же, как всегда, такой же, каким был 10 лет назад. И взгляд не поменялся, и цвет глаз тот же. Зеленый... Я смотрю и думаю. Я не могу понять, почему я так любила этот цвет. В меру зеленоватые, в меру болотистые, миндалевидные и близко посаженые. Сейчас это просто глаза моего собеседника. А когда-то они для меня заменяли мир. Почему?

Он что-то рассказывает, улыбается и ласкает меня взглядом. Я смотрю в чашку. Кофе остывает, а я продолжаю недоумевать. Что же он сделал со мной тогда? Я ведь не могла ни о чем и ни о ком больше думать круглые сутки. Я рисовала эти глаза. Всюду, в тетрадках, на больших альбомных листах. Я была его тенью. Незримо я присутствовала при всем, что он делал. Плакала и ездила к нему. А сейчас, вот так, запросто, мы сидим близко друг к другу, и мне все равно.

Прошло, конечно, много времени и много событий. И жизни наши текли параллельно все эти годы. Периодически я, конечно, слышала о нем. Я думаю, и он обо мне... Безразличие рождалось долго. Роды были легкими, но сильно затянулись.

Я встряхиваю головой. Ты меня слушаешь? Да, я его слушаю. Просто слушаю. Я от него уже совсем ничего не хочу. Мы встречаемся часто, просто поболтать, но я чувствую, что он не против вспомнить прошлое. Я, наверное, тоже не против. Но обстоятельства против. Они приучили меня к другой жизни и к другим людям. Они показали мне новые перспективы и интересные проекты. Они изменили меня внешне и научили показывать себя в выгодном свете. Они не согласны возвращать меня назад. Они тянут меня дальше по моей жизни. Я люблю свои обстоятельства и не противлюсь им. Они вылечили меня когда-то, когда мне было больно, и оставили меня в живых.

Я опять смотрю на него, он смущается. На его руке обручальное кольцо. Оно как маленький спасательный круг, за который я могу уцепиться. На моей руке нет кольца не люблю желтых металлов. Давно хочу кольцо из белого золота+ Да это другая история!.. Спасательный круг в море прошлого. Можно держаться за него, и тогда не утонешь в воспоминаниях, в обрывках чувств, которые когда-то испытывала, в словно полустертых фотографиях снов. Он теперь живет другой жизнью - вот и кольцо. И я живу другой вон сколько обстоятельств!

Мы сидим в заполненном кафе (вечер, пятница), и мне уютно и хорошо. Я чувствую, что это моя жизнь. Она идет, я ей живу. Он рассказывает про то, что он делал после того, как мы расстались. Ну, не совсем после, конечно. В течение последующих лет. Я слушаю и думаю о том, что я делала тогда. Моя жизнь в те годы кажется мне скучнее, и я слегка завидую. Только слегка, потому что сейчас я живу полнокровнее, свободнее и веселей во сто крат. А тогда я зализывала раны, и мне было не до приключений. Ну что ж, должен же действовать закон сохранения энергии. Я потеряла он приобрел. Это разумно и логично.

От него идет поток положительных эмоций. Я люблю такие потоки. Они, как сгустки теплых лучей, проходят сквозь меня. Я знаю, чего он хочет. Меня немного возбуждает неприкрытость его желаний, возбуждает не физически, скорей морально. Настроение прекрасное. Я задаю вопросы, мне интересно все. Его глаза целуют меня, затягивают в себя, я не сопротивляюсь. Мне весело, словно я пью не кофе, а коньяк. Тепло растекается по телу. Я сияю. Я знаю, что выгляжу сейчас очень привлекательно, на меня поглядывают мужчины. Меня радует мысль, что я буду выглядеть такой весь вечер, а может и весь завтрашний день, и друзья будут делать мне комплименты. Я заряжена его эмоциями, как хороший аккумулятор, и буду дарить их своим близким долгое время.

У него звонит телефон, он отвлекается. Это его жена, потеряла его. Мне смешно. Мне хочется громко хохотать, но я лишь хмыкаю, стараюсь не шуметь. Я не злорадствую, мне просто весело от сложившейся ситуации. Его жена мне нравится. Она принимает его таким, каков он, значит, любит. И не любит меня (по его словам). Хотя я сомневаюсь. Я не сделала ей ничего плохого за свою жизнь, у нее вряд ли есть основания не любить меня. Я вновь смотрю в его глаза. Мы допили кофе. Он не хочет, чтобы я уходила, куда бы то ни было.

зы: (Для сведения Владимира К, к моему великому сожалению, автор этого рассказа неизвестен, а жаль- душевное произведение. Все-таки страна должна знать своих героев).

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

То же место встречи, по-прежнему женатый мужчина, количество местоимений "Я", превышающее все разумные пределы, "стремительное наотмашь обнажение" всем исключительно интересных и важных душевных метаний героини, которая сидит, покачивая туфелькой и зябко кутаясь в одно лишь декольте...

Ей-Богу, это Тата Олейник из Каравана! :-)))

Существует ли Бог в синагоге?

    В синагоге не знают о Боге,

    Существе без копыт и рогов.

    Там не ведают Бога нагого,

    Там сурово молчит Иегова

    В окруженье других иегов.

    А в мечети? Ах, лебеди-гуси.

    Там Аллах в белоснежном бурнусе

    Держит гирю в руке и тетрадь.

    Муравьиною вязью страницы

    Покрывает, и водки боится,

    И за веру велит умирать.

    Воздвигающий храм православный

    Ты ли движешься верой исправной?

    Сколь нелепа она и проста,

    Словно свет за витражною рамой,

    Словно вялый пластмассовый мрамор,

    Не похожий на Бога Христа.

    Удрученный дурными вестями,

    Чистит Розанов грязь под ногтями,

    Напрягает закрученный мозг.

    Кто умнее - лиса или цапля?

    И бежит на бумаги по капле

    Желтоватый покойницкий воск.

Просто Бахыт Кенжеев..........

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Лакеи-то все в канделябрах, свечи в ливреях... А я вот тоже красивые стихи неизвестного (широкому кругу лиц) автора знаю, можно?

Стою в зеленом

Под светофором

Ой, девки, чую:

Погибну скоро!

Весна, зараза,

Слепит мне зенки

Отрежу юбку -

Видны коленки.

Пойду домой я

Авось там гости?

Работа? - плюньте!

И с вышки сбросьте!

Прошу простить за ерничество. Классики ведь тоже пишут о любви.

"Он был  здесь. Он мне  не позвонил. После  полутора месяцев отсутствия.

Отчаяние-это  холодная  дрожь, нервный  смешок, неотвязная апатия. Я никогда так  не страдала. Я говорила себе, что это последний рывок, но он  был такой мучительный.

На третий день я встала. Отправилась на лекции. Ален снова начал ходить со мной по улицам. Я внимательно его слушала, смеялась. Не знаю, почему меня преследовала  фраза: "Какая-то  в державе  датской гниль". "  Она все  время вертелась у меня на языке.

В   последний   день   второй   недели   меня   разбудила   музыка   во дворе-услужливое  радио  какого-то  соседа.   Это  было  прекрасное  анданте Моцарта, несущее, как всегда, зарю, смерть, смутную улыбку. Я долго слушала,

неподвижно лежа в постели. Я была почти счастлива.

Консьержка  позвала  меня к телефону.  Я  неторопливо натянула халат  и спустилась. Я подумала, что это Люк и что теперь это не так уж важно. Что-то исчезло во мне.

    -- Ты в порядке?

    Я вслушивалась в его голос.  Да, это был его  голос. Откуда во мне этот покой, эта кротость, будто что-то самое  важное, живое для меня, уходило? Он предлагал мне посидеть с ним завтра где-нибудь в кафе. Я говорила: "Да, да".

Я поднялась к себе  в комнату очень  собранная, музыка кончилась,  и  я пожалела, что пропустила  конец.  Я увидела себя  в зеркале,  заметила,  что улыбаюсь. Я  не мешала себе улыбаться, я не могла. Снова-и я  понимала это-я была одна.  Мне захотелось сказать  себе это слово. Одна, одна.  Ну и что, в конце концов? Я-женщина, любившая мужчину. Это так просто: не из-за чего тут

меняться в лице".

Франсуаза Саган. Смутная улыбка.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

Осень (Г.Сукачев)

Осень, она не спросит

Осень, она придет

Осень немым вопросом

В синих глазах замрет

Осень дождями ляжет

Листьями заметет

По опустевшим пляжам

Медленно побредет

Может быть не заметишь

Рыжую грусть листвы

Может быть не ответишь

Что вспоминаешь ты

Или вот это небо

Синее как вода

Где ты ни разу не был

Не приходил сюда.

Пусть тебе снится лето

Я тебе улыбнусь

И под бровями где-то

Чуть притаилась грусть

Где-то под синью весен

Кто-нибудь загрустит

Молча ложится осень

Листьями на пути.

Осень, она не спросит

Осень, она придет            

Осень немым вопросом            

В синих глазах замрет

Осень дождями ляжет

Листьями заметет

По опустевшим пляжам

Медленно побредет...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Осень (Г.Сукачев)

Осень, она не спросит

Осень, она придет

Осень немым вопросом

В синих глазах замрет

Осень дождями ляжет

Листьями заметет

По опустевшим пляжам

Медленно побредет

Может быть не заметишь

Рыжую грусть листвы

Может быть не ответишь

Что вспоминаешь ты

Или вот это небо

Синее как вода

Где ты ни разу не был

Не приходил сюда.

Пусть тебе снится лето

Я тебе улыбнусь

И под бровями где-то

Чуть притаилась грусть

Где-то под синью весен

Кто-нибудь загрустит

Молча ложится осень

Листьями на пути.

Осень, она не спросит

Осень, она придет

Осень немым вопросом

В синих глазах замрет

Осень дождями ляжет

Листьями заметет

По опустевшим пляжам

Медленно побредет...

И еще на тему Осени...Уважаемые участники Темы,- я Вам всем искренне рад.. И Вы уж меня не обессудьте, что я "запал" на одного автора, - чтой-то цепляет раз за разом, - хоть и стихотворение уж очень циничное, - ну вот как будто сегодня, сейчас человек живет, и пишет!!!!(см.ниже)

Размещайте все что угодно, - лишь бы автор, любимый Вами, был бы более или менее известен...Да пусть даже и малоизвестен, - лишь бы он был бы Автором, Мастером!

Павел Антокольский

ПЕСНЯ ДОЖДЯ

Вы спите? Вы кончили? Я начинаю.

Тяжелая наша работа ночная.

Гранильщик асфальтов, и стекол, и крыш -

Я тоже несчастен. Я тоже Париж.

Под музыку желоба вой мой затянут.

В осколках бутылок, в обрезках жестянок,

Дыханием мусорных свалок дыша,

Он тоже столетний. Он тоже душа.

Бульвары бензином и розами пахнут.

Мокра моя шляпа. И ворот распахнут.

Размотанный шарф романтичен и рыж.

Он тоже загадка. Он тоже Париж.

Усните. Вам снятся осады Бастилий

И стены гостиниц, где вы не гостили,

И сильные чувства, каких и следа

Нет ни у меня, ни у вас, господа...

1928

Изменено пользователем Vladimir K
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Осень (Г.Сукачев)

Маленький поправочка: песня эта написана не Гариком Сукачевым, он ее только исполняет. Автор песни - Ирина Левинзон.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Маленький поправочка: песня эта написана не Гариком Сукачевым, он ее только исполняет. Автор песни - Ирина Левинзон.

Большое спасибо за поправку, буду знать! :shuffle:

Но как исполняет!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

Да... Бобик-то наш, похоже, сдох. Все сухари ушли на квас.

Подкину - кажется, было что-то из Бернса. Если именно это - прошу прощения.

Был честный фермер мой отец

Был честный фермер мой отец.

Он не имел достатка,

Но от наследников своих

Он требовал порядка.

Учил достоинство хранить,

Хоть нет гроша в карманах.

Страшнее - чести изменить,

Чем быть в отрепьях рваных!

Я в свет пустился без гроша,

Но был беспечный малый.

Богатым быть я не желал,

Великим быть - пожалуй!

Таланта не был я лишен,

Был грамотен немножко

И вот решил по мере сил

Пробить себе дорожку.

И так и сяк пытался я

Понравиться фортуне,

Но все усилья и труды

Мои остались втуне.

То был врагами я подбит,

То предан был друзьями

И вновь, достигнув высоты,

Оказывался в яме.

В конце концов я был готов

Оставить попеченье.

И по примеру мудрецов

Я вывел заключенье:

В былом не знали мы добра,

Не видим в предстоящем,

А этот час - в руках у нас.

Владей же настоящим!

Надежды нет, просвета нет,

А есть нужда, забота.

Ну что ж, покуда ты живешь,

Без устали работай.

Косить, пахать и боронить

Я научился с детства.

И это все, что мой отец

Оставил мне в наследство.

Так и живу - в нужде, в труде,

Доволен передышкой.

А хорошенько отдохну

Когда-нибудь под крышкой.

Заботы завтрашнего дня

Мне сердца не тревожат.

Мне дорог нынешний мой день,

Покуда он не прожит!

Я так же весел, как монарх

В наследственном чертоге,

Хоть и становится судьба

Мне поперек дороги.

На завтра хлеба не дает

Мне эта злая скряга.

Но нынче есть чего поесть, -

И то уж это благо!

Беда, нужда крадут всегда

Мой заработок скудный.

Мой промах этому виной

Иль нрав мой безрассудный?

И все же сердцу своему

Вовеки не позволю я

Впадать от временных невзгод

В тоску и меланхолию!

О ты, кто властен и богат,

Намного ль ты счастливей?

Стремится твой голодный взгляд

Вперед - к двойной наживе.

Пусть денег куры не клюют

У баловня удачи, -

Простой, веселый, честный люд

Тебя стократ богаче!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Да... Бобик-то наш, похоже, сдох. Все сухари ушли на квас.

Уважаемая Галина, - спасибо за поддержку темы :horror:

Интерес к ней у читателей и участников не угасает, - несмотря на злопыхательские прогнозы некоторых хвостатых участников... :shuffle:

А временное "затишье" связано с одной простой причиной, - посты в теме размещаются все-таки под определенный душевный настрой.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Уважаемая Галина, - спасибо за поддержку темы  

А временное "затишье" связано с одной простой причиной, - посты в теме размещаются все-таки под определенный душевный настрой.

Кушайте с булочкой, уважаемый Владимир.

Замечание мое было, как нынче модно выражаться, не комментсов Ваших ради, а констатации для.

Шоб совсем не засохло:

“- Она просила меня вас доставить; я и подумал: отчего же нет? А я действительно ее приятель. Она не без хороших качеств: очень добра, то есть щедра, то есть дает другим , что ей не совсем нужно. Впрочем, ведь вы сами должны знать ее не хуже меня.

- Я знавал Ирину Павловну десять лет тому назад; а с тех пор…

- Эх, Григорий Михайлович, что вы говорите! Характер людской разве меняется? Каким в колыбельку, таким и в могилку Или, может быть… - Тут Потугин нагнулся еще ниже,- может быть, вы ей в руки попасть боитесь? Оно точно… Да ведь чьих-нибудь рук не миновать.

Литвинов насильственно засмеялся.

- Вы полагаете?

- Не миновать. Человек слаб, женщина сильна, случай всесилен, примириться с бесцветною жизнию трудно, вполне себя позабыть невозможно… А тут и красота и участие, тут теплота и свет, - где же противиться? И побежишь, как ребенок к няньке. Ну, а потом, конечно, холод, и мрак, и пустота… как следует. И кончится тем, что ото всего отвыкнешь, все перестанешь понимать. Сперва не будешь понимать, как можно любить; а потом не будешь понимать, как жить можно.”

«Дым», Тургенев.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Не так давно пришлось мне в очередной раз посетить с учебно-дружественным визитом самый красивый город  Казахстана (вступление к теме).

  А теперь относительно темы - почему-то после поездки в голове постоянно крутится  одна вещь, я не знаю авторов стихов и музыки, но исполнителя  назвать могу -  Авраам Руссо. Наверное, это было "связано с определенным душевным настроем". Может быть ...    

"Я не люблю Вас и Люблю…"

Я не люблю Вас и люблю,

На Вас молюсь и проклинаю,

Не видеть Вас я не могу,

Но встречи с Вами избегаю.

Вы так наивны, так вольны,

Вы так низки, Вы так высоки,

Вы так земны и не земны,

Вы так близки и так далеки.

Вы – сладкий яд, Вы – горький мед,

Вы – волшебство, Вы -  сущий дьявол,

Я вас ищу, от Вас бегу,

Я не люблю Вас и люблю.

У Вас небесные черты,

О медь – уродливая маска,

Вы черно-белы, Вы цветны,

Вы так грубы, в вас столько ласки!

На Вас воздушные шелка,

Так нет же, жалкие лохмотья,

Желанья знать Вас и не знать

В себе не в силах побороть я.

Вы – сладкий яд, Вы – горький мед,

Вы – волшебство, Вы -  сущий дьявол,

Я вас ищу, от Вас бегу,

Я не люблю Вас и люблю.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Гость
Эта тема закрыта для публикации сообщений.
  • Недавно просматривали   0 пользователей

    • Ни один зарегистрированный пользователь не просматривает эту страницу.
  • Upcoming Events

    No upcoming events found
  • Recent Event Reviews


×

Важная информация

Правила форума Условия использования