Перейти к контенту
КАЗАХСТАНСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Алексей Иванов


Рекомендуемые сообщения

Я о тех критериях по котрым вы относите одно к пахабщине или похабщине (слово для меня новое, поэтому как правильно писать не знаю), другое к мелким пакостям, третье к еще чему-то ???

Грубо говоря, похабщина - это описать, как дядя и тетя занимаются сексом. А мелкая пакостность - подсмотреть, как этим занимаются твои родители, и рассказать об этом всему миру через 20 лет.

Товарищи любители литературы, спасибо за дискуссию. Я в отпуск. Послезавтра буду в Барселоне сидеть по уши в бассейне и радоваться жизни. Хвастаюсь вот.

Отчет будет.

Всем счастливо,

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 325
  • Created
  • Последний ответ

Top Posters In This Topic

Адвандра!!!! :shuffle: Я в восхищении от лаконизма точности формулировки!!!

Лаймуш, пасиб. Но эт не моя мысль - где-то читала. Там еще в продолжение было сказано, мол, хошь щастья - ощастливь свою спутницу жизни, а уж она-то тогда тебя щастливым сделает без вопросов.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Это хорошо, что Санаев написал такую книгу. Даже если он останется автором одной книги. И потом, действительно, где ж в этом произведении говорится, что эта повесть о семье Санаевых? В первый раз читала или вернее слушала книгу в аудиоформате и в голову не пришло , что автор один из членов известной семьи. А герои фильмов необязательно один в один с актерами, которые их изображают. Очень разочарована была увидев интервью с актрисой, которую считала очень интеллигентной и умной женщиной (в кино у нее удивительно умные глаза).

Для меня Короленко "Дети подземелья" больше "чернуха".

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сторик, отлично отдохнуть!

Почитала Ваше мнение о Санаеве. Пожалуй, отложу пока в сторону. У меня по тому, что уловила, создалось впечатление, что в книге слишком много синих трусов. Одно дело, если бабушка в сердцах ляпнет: Да итить твою налево,внучок! отвесив тому смачного подзатыльника, другое дело, когда бабуля долго и сладострастно поясняет, каки платочки куда она повесит и как будет ими дитятко душить. Брань, если для дела и от перехлеста эмоций или непрерывный поток желчи - все-таки разные штуки.

И поднадоело это уже. Как граф справлялся описывать кутежи гусар без мата? (Ахметова, тож его не люблю, кста)

Систер, ты про женскую прозу разговор заводила. У меня накипело маненько. Из читаемых и любимых: Дина Рубина - На солнечной стороне, Почерк Леонардо. Да и вообще.

Улицкую "Казус Кукоцкого" с наслаждением прочла. Хотя долго ерепенилась внутренне из-за навязчивого цк-кц. Не входило название никак.

Дашкову - ну так. Ничего. Можно.

И через Дашкову мы так плавненько перейдем от писателей к детективщицам. Она типа недостающее звено.

Намбер раз - Платова. Сценарный фак ВГИКа - это база. Но именно Платова, а не коллектив авторов под ее псевдонимом. Детектив с налетом ирреальнсти, атрибутика всякая. То бишь в одной книге в дело активно впутывается бестиарий. Но не а-ля Код да Винчи - не люблю загдки распутывать.

Совсем лайт - Устинова. Чуть детективчика, обязательно сильный мужчина, спасающий слабую женщину, любовь, хеппи-енд. У автора явно с личной жизнью всё оки - это читается, и это приятно. Это когда с работы пришла, всех накормила, спать уложила, чаю налила - почитала бы чего, а сил уже и нету - вот Устинова.

Из полнейшей гинекологии - Лена Ленина, Шилова, Вильмонт и т п. Это ужас за гранью добра и зла. Катастрофически омерзительная беспомощность.

Вообще песательниц (прижился у нас термин в таком написании) не люблю. Слишком они проецируются. Одну книгу прочтешь - авторесса как на ладони: одна в детсаду воспиткой трудилась и кавказцев любит, другая на ниве стриптиза отпахала до старости. Все планы, предпочтения и то, как она себя, любимую, видит, в книжке как на тарелочке.

Токареву не люблю. Причем пламенно. Именно по то причине, по которой ты не любишь Толстого. И герои-героини у нее всегда одинаково мило и уныло прибабахнутые, а я такого количества даунов на печатный лист не выдерживаю. И книги одна на другую похожи ровно из-под одной мамы. Вот где-то так.

На истину не претендую, сугубая ИМХА.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Пасиба, систер, за ИМХУ. Надо буит Рубину почитать. 

А вот детективы я вообще не читаю. Никакие. Не могу я их, проклятых, читать. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

И через Дашкову мы так плавненько перейдем от писателей к детективщицам. Она типа недостающее звено.

Иоанна Хмелевска, хоть и не советская она писательница- детективщица, но как грица: "курица не птица, Польша не заграница"...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ну ИМХА у тебя очень даже близка к истине.

А я ваще не люблю "писательниц" (кста, тож не люблю изначально слова мужского рода трансформированные в женский - поэтэсса, адвокатэсса, художница и тд). И не люблю как раз по той причине о которой ты, Алинушка, говоришь - чрез всю книгу красной линией "как она себя любимую видит". Ну та же Устинова. Работала на телевидении(ну или где-то там), дык, зараза, в каждой книге у ней ежели не журналист, дык журналистка, редактор или редакторша, и все они своей творческой деятельностью как-то могут повлиять на чью-то судьбу, или политическую карьеру или просто помочь морально. Бе...

Гришковца люблю. На спектакли стараюсь ездить. Ну такой он маладец. Ежели человек, стоя на сцене один, отыгрывает моно-спектакль (с первого взгляда ни о чем, за жизнь рассказывает, без надрыва, понтов, но и без дешмарёвого заигрывания), и все 2,5 часа пролетают как 5 минут - это очень хороший маладец!!!!!

ЗЫ: Гм...чет как-то женоненавистнический взгляд у мене получился. Не-е-е-е...не совсем так. Я ваще избегаю резко-контрастных тонов в жизни. Просто авторов-мужчин талантливых больше. Ну или попадаются больше. Хотя! ВО!!! вспомнила!!! Галину Щербакову люблю. Ну надо же! забыла! Тока не новые издания - так как у мене подозрения, что тексты там не те, что раньше. В некоторых книгах находила конкретные расхождения. Я читаю её еще по советским изданиям. Там оригинальный текст, а не отрихтованный и упрощенный.

Изменено пользователем Миу
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 weeks later...

Почитала Гришковца. "Асфальт". То ли не то читала, то ли не моё. В целом, не сказать чтоб совсем не интересно, но герои какие-то неживые, начиная с покончившей с собой девушки (сорри, за тавталогию). 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Почитала Гришковца. "Асфальт". То ли не то читала, то ли не моё. В целом, не сказать чтоб совсем не интересно, но герои какие-то неживые, начиная с покончившей с собой девушки (сорри, за тавталогию). 

Имхо, Гришковца нужно слушать, а не читать :shocked:

З.Ы. Я слышал, что Гришковец вводится в обязательную школьную литературу выпускных классов.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Имхо, Гришковца нужно слушать, а не читать :shocked:

З.Ы. Я слышал, что Гришковец вводится в обязательную школьную литературу выпускных классов.

Насчет Гришковца не в курсе.

А Солженицына уже того... ввели. Вопрос тока - нафига? Художественной ценности его произведения, ИМХО, не представляют.  

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А Солженицына уже того... ввели. Вопрос тока - нафига? Художественной ценности его произведения, ИМХО, не представляют.  

А уполномоченные лица никогда не руковдствуются принципами художественной ценности при выборе литературных произведений для изучения в средней школе. "Что делать?" Чернышевского тоже особой художественной ценностью не отличается... а нам приходилось изучать... :shocked:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А Солженицына уже того... ввели. Вопрос тока - нафига? Художественной ценности его произведения, ИМХО, не представляют.  

Не факт, Ахметова, не факт. "Один день Ивана Денисыча" как написан шикарно - легко, просто, играючи, я бы даже сказал, образно и ярко. Этот рассказ можно читать или когда все хорошо, или когда все плохо - середины он не терпит.

А еще думается мне, что не все произведения, отраженные в школьном курсе литературы, непременно должны иметь художественную ценность (критерии каковы?). Художественная ценность какого-нибудь "Слова о полку Игореве" с позиций современной литературы невысока - а вот с позиции истории развития литературы, напротив, очень велика.

Изменено пользователем Сторителлер
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Быков хорошо о символах России написал:

http://tsarev-alex.livejournal.com/51119.html#cutid1

Символом страны, как показывает опыт, становится не то, чего в ней много (иначе символом России был бы вор), и не то, что в ней хорошо (иначе им была бы литература), и даже не то, чего нет в других странах (иначе им был бы милиционер или замполит). Медведи водятся много где, матрешку и самовар вообще придумали в Китае, икра есть в Иране, березы — в Канаде и даже в Штатах, на гармони играют во множестве парижских клубов, и само слово «тальянка» означает итальянку, апеннинскую гостью; про водку уже не говорю, ибо она есть везде. Символом становятся вещи двух типов: во-первых, это то, без чего в России нельзя, то, без чего не обходится здешний быт. Ушанка спасает в морозы, пельмени и водка согревают в них же, космос цементирует нацию в отсутствие внятной идеи и оправдывает отсутствие дешевого ширпотреба (зато мы летаем!!!). Быт, однако, — слишком приземленная мотивировка: настоящим олицетворением Отечества, насколько можно судить по его истории, становятся вещи, наиболее ярко отражающие национальный характер. А отличительной — и, возможно, главной — чертой русского характера является амбивалентность, то есть обратимость, то есть возможность противоположной трактовки. Русский характер бесконечен в оба конца: бескрайняя удаль то и дело оборачивается зверством, доброта — тотальным контролем и навязчивостью, крайняя свобода — крайним угнетением, как у Достоевского. Оборотничество — главная примета России, и оборотни в погонах, ставшие одно время ее символом, — наиболее наглядное выражение этой черты. У нас все с изнаночкой, с двойным дном, с тайным внутренним содержимым (почему матрешка и воплощает собой Россию: снял слой — а там всегда еще один, и никакой гарантии, что под румяной и улыбчивой матрешкой № 1 не таится матрешка № 2 с такими вот зубами).

Неоднозначность всей российской символики задана уже двуглавым орлом, который с абсолютной полнотой выражал бы Отечество, будь один его лик ласков и дружелюбен, а второй — глумлив и оскален. Символом России никогда не мог стать дружелюбный кенгуру или пушистый коала, как в Австралии, но и британский лев слишком для нее однозначен (правда, львы у нас и не водятся, но не водятся они и в Британии, n’est ce pas?). Наше любимое национальное животное — медведь, Миша, Михайло Потапыч, самое страшное и агрессивное из животных, населяющих Россию, но и в народных сказках, и в советских мультиках оно всегда выступает носителем добра и справедливости. Мишка рассудит волка с лисой (чеченский символ — с китайским), спасет девочку Машу, добродушно позволит ей себя обмануть, вернет родителям. Медведь — весельчак и сластена, но он же — нашему терему крышка. Ни кроткий зайчик, ни стройный лось, ни универсально защищенный ежичек не могли бы так полно выразить самую сущность русской души, чье веселье так грозно, а злость так легкомысленна и отходчива. Идеальным гербом был бы, конечно, двуглавый медведь, но он уже приватизирован правящей партией, которая унаследовала от него способность погружаться в спячку, но и в этом спящем состоянии наводить ужас на конкурентов.

Водка — эликсир оборотня, тот самый медикамент, который необходим всякому русскому Джекилю, чтобы превратиться в Хайда и обратно. У Стивенсона, если помните, добрый доктор Джекиль выпускал из себя маленького злобного Хайда при помощи ужасного снадобья, секрет которого оказался навеки утрачен. Между тем рецепт этого снадобья разработал русский гений Менделеев, научившись разбавлять C2H5OH до 40-градусной крепости. Выпьет его кроткий Джекиль — и перед нами Хайд. Абсолютный тотем России разработал Александр Рогожкин, в чьих «Особенностях национальной охоты» медведя накачивают водкой. Сгодился и орел двуглавый, у которого в одной лапе — бутылка, а в другой — закуска.

Автомат Калашникова — еще одно русское ноу-хау, сочетающее надежность и грозность, милосердие и агрессию: с помощью АКМ Россия стала абсолютным лидером по продаже оружия в мире и обеспечивала мир во всем мире, но составной частью этого мероприятия было снабжение дешевым и эффективным оружием наиболее одиозных режимов, так что весь третий мир палил друг в друга именно из нашего автомата. Заметьте, что для каждого из нас АКМ — что-то доброе, надежное, милое: мы разбирали его на уроках НВП, чистили в армии, он ассоциируется с детством и юностью, он охранял наши рубежи, но он же был бессменным символом агрессии; он не давал взорвать мир, как уверяли мы на открытках, адресованных американскому президенту, но потихонечку подпаливал его с другого конца. Медведь с автоматом Калашникова — образ России в большинстве карикатур времен холодной войны, и отказать ему в точности нельзя — как нельзя забыть дядю Сэма с мешком баксов, акул Уолл-стрита и страшную синеносую Инфляцию, душащую бездомного и безработного.

Икра — тоже наше, родное, и в ней амбивалентность отечественной символики явлена с пугающей наглядностью. Она оставалась нашим символом даже тогда, когда канули в прошлое плакаты, призывавшие давать ее детям, поскольку уж очень она вкусна и питательна; она, конечно, абсолютное олицетворение роскоши, но странное дело, символом России считали ее даже пролетарии, видевшие ее дай бог раз в году, а то и реже. В семидесятые она еще появлялась на праздничных столах, но, конечно, гораздо реже водки, а в конце восьмидесятых, кажется, проще было достать медведя или автомат Калашникова. Тем не менее это никого не отпугивало: икра была чем-то, чем мы могли ущучить ИХ. Да, ее нет у нас, но у НИХ ее нет вообще, по определению, разве что экспортная. Это был редчайший пример символа, которым нация обладала, так сказать, теоретически: ее почти никто не осязал, и все-таки она была у нас всех, как космические ракеты или русская духовность. Важная черта символа — коллективная собственность на него: он никому не принадлежит лично и большинству граждан в принципе недоступен. Однако мы его производим, а они — никогда. Помню репортаж из журнала «Америка»: там молодая семья готовилась к встрече Рождества и обсуждала покупки. «Нет, пожалуй, без русской икры мы в этом году обойдемся». Ах так?! Хорошо же, сволочи! (Заметим, что советская молодая семья таких разговоров не вела в принципе — что она обойдется без икры, за нее давно решили. Но все равно мы ощущали икру как свою, хотя она и была осетровая.)

И, конечно, ракета. В двух своих ипостасях — военной и мирной, крылатой и космической — она воплощала собой не только эрегированную национальную гордость, но и способность дать отпор, и прорыв к великой космической утопии, и физико-лирический консенсус на пути к справедливому обществу. Ее отцом был столь же амбивалентный Королев — самый привилегированный из советских ученых, успевший, однако, два года отсидеть и чуть не погибнуть; приложением к ракете являлся Гагарин, чьими главными атрибутами были суровая советская военная форма и бесконечно добрая улыбка.

И — пауза. На долгих двадцать лет Россия лишилась национальной символики — не потому, что оскудела, а потому, что упростилась. В девяностые она стала очень плоской, простой, однозначной; амбивалентность надолго исчезла. Разве что Ельцин был в меру грозен и дружелюбен, да не брезговал и эликсиром, так что этот главный медведь русской политики вполне тянул на национальный символ. Но в расколотой стране символ этот годился главным образом на экспорт. Кладовая нашей геральдики пополнилась лишь при Путине, который и сам по себе стал универсальным символом страны именно благодаря пресловутому оборотничеству, сочетанию миролюбия с агрессией, спецслужебности со светскостью. У России, чьи березки и тальянки успели поднадоесть ей самой, завелось сразу несколько потенциальных гербов или по крайней мере эмблем.

Во-первых, нефть, которая одновременно губит и спасает российскую экономику, заражая ее голландской болезнью. Нефть, черная кровь земли, — сырьевой ресурс, парализующий нашу промышленность, но спасающий нашу идентичность. Нефть — то, чего у нас много, но чего вместе с тем нет у частных людей: она, как икра, находится в неосязаемой собственности. Нефть — источник войн, разборок, переделов мира, но она же — гарант стабильности. Словом, оборотничество налицо. Нефти сопутствует газ — наиболее адекватное выражение газообразной русской души, которую по тысячекилометровым трубам неустанно гонят во все концы мира. Русская душа голубым венчиком горит в европейских кухнях. Еще одним символом России стал вентиль, во власти которого — в любой момент перекрыть поток русской души и оставить Европу в полной бездуховности. Кстати, нефть, как и водка, — эликсир оборотничества. Пока она стоила дешево, мы вели себя относительно скромно, но стоило ей подорожать — и Россия мгновенно перестала сомневаться в своем праве учить весь мир и гордо отвергать его советы под предлогом суверенитета. Суверенитет от нефти разросся так, что государство постепенно стало суверенно даже от рядовых граждан, чего сроду не могла обеспечить никакая икра.

Во-вторых, в качестве символа России все активнее позиционируется православие, в советское время по понятным причинам притихшее. Русское православие — особое: традиционные черты христианства — свободолюбие, милосердие, отчужденное отношение к государственности — в нем выражены слабо или отсутствуют вовсе. Милосердие сочетается в последнее время с весьма агрессивной риторикой, любые инициативы власти вызывают у его духовных лидеров неприкрытый восторг, а свобода, напротив, всегда подозрительна. Православие расценивается современными пиарщиками России не как доказательство ее связи с прочим христианским миром, а, напротив, как нечто отделяющее ее от этого мира, ограждающее от его тлетворного влияния. Если одно из значений слова religio — связь, то в нашей сегодняшней традиции религия — еще один форпост, граница, обособление; это уж такое оборотничество, что дальше ехать некуда.

Наконец, третьим символом сегодняшней России выступает Рублевка и неразрывно связанный с нею рубль. Клянусь, Рублевское шоссе никогда не приобрело бы такой внутренней (а теперь уже и международной) популярности, если бы не созвучие с постоянно укрепляющейся национальной валютой. В сознании иностранцев Рублевка — место, где много рублей, и, честное слово, они правы. Для отечественного потребителя Рублевка — главный гламурный бренд, для зарубежного — символ растущей российской экономики. Москва сегодня — центр роскоши; российский магнат легко может заказать на день рождения жены концерт Майкла Джексона. При этом Рублевка державна, ибо люди, живущие на ней, — элита власти, столпы престола. Роскошь, конечно, не добродетель, особенно в христианской системе ценностей, но в том и оборотничество: свинство, а приятно же! Прия-а-а-тно. Власть наконец перестала стесняться хорошей жизни. Россия, долго позиционировавшая себя как страна романтических бессребреников, стремительно избавляется от этого имиджа: теперь это страна ничем не оплаченной, свалившейся на голову роскоши, и она никому не обязана отдавать отчет в своих действиях: конъюнктура такова, что сегодня мы можем позволить себе что угодно. А когда кончится нефть — начнется еще что-нибудь.

Так что, с учетом славного прошлого и всех сегодняшних корректив, символ России выглядит сегодня примерно так: это двуглавый медведь, на одной из голов которого написано умиление, а на другой — крайнее раздражение. В левой его лапе зажата бутылка водки, в правой — мензурка нефти, на левой голове ушанка, на правой — клобук, на груди — крест и автомат Калашникова. Он едет верхом на ракете, запряженной тройкой с бубенцами, по Рублевскому шоссе, усыпанному рублями. По обочинам дороги стоят потрясенные иностранцы и мечут икру.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Не факт, Ахметова, не факт. "Один день Ивана Денисыча" как написан шикарно - легко, просто, играючи, я бы даже сказал, образно и ярко. Этот рассказ можно читать или когда все хорошо, или когда все плохо - середины он не терпит.

А еще думается мне, что не все произведения, отраженные в школьном курсе литературы, непременно должны иметь художественную ценность (критерии каковы?). Художественная ценность какого-нибудь "Слова о полку Игореве" с позиций современной литературы невысока - а вот с позиции истории развития литературы, напротив, очень велика.

Возможно, Стори. Откровенно говоря, не люблю я Солженицына))) Ну дак я и Толстого не люблю, не убирать же и его из-за этого из школьной программы))) Как грица, лишь бы не Робски. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Любителям альтернативной истории очень советую Александра Мазина, серии "Римский орел" и "Варяг". Первая понравилась особенно.

По наводке Стори почитал данные сериию Очень понравилось. Только поправка - это не АЛЬТЕРНАТИВНАЯ история. Никакой альтернативы там нет. Просто описывается та действительность глазами нашего современника.

Также читаю Александра Маркьянова "Бремя империи", "Агония", "Последний Бастион" и другие. Стиль легкий, сжеты интересные, автор хорошо разбирается в оружии. Напоминает Форсайта, Круза и Клэнси.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

На канале "Культура" смотрел программу, в которой деятели культуры и образования обсуждали, в том числе, и включение в школьную программу трудов Солженицына. Один из участников робко попытался сказать, что к Литературе имеет отношение лишь «Иван Денисович», остальное же – несколько другое… Так этого товарища только ногами не пинали.

Лично мне не понятно, как можно в одной школьной программе совмещать «Сталин – эффективный менеджер» и «Архипелаг ГУЛАГ», но правда это уже другая тема…

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А вот - новые писатели о "старых".

Ай да Горький! 

Дмитрий Быков сегодня в топе. Каждая его книга обласкана читателями. Не стала исключением и недавно изданная им новая версия биографии пролетарского писателя-буревестника «А был ли Горький?».

Признаться, я вряд ли взялся бы ее читать, если бы не зацепило название. При всем при том, что никакого сомнения насчет Горького у меня нет. Быков тоже ничего крамольного тут в виду не имеет. Просто обыгрывает одно из самых популярных крылатых выражений писателя «а был ли мальчик?». 

Впрочем, не исключено, что он здесь, помимо всего, подразумевает еще и другое: был ли тот Горький, каким расписало его постсоветское литературоведение? Особенно в перестроечное время, когда каждый, кто хотел, размазывал писателя по стенке и ровнял с землей? И в этом смысле сам Быков дает на свой вопрос довольно неожиданный ответ - хватит спрашивать, был ли Горький? Он был. Причем всякий: и великий, и чудовищный, и трогательный, и странный, а главное - совершенно необходимый нам сегодня. 

Согласитесь, здесь что ни слово, то для многих загадка. Даже про великого писателя. Появилось уже целое поколение людей, а может, даже два, которые его никогда не читали. Конечно же, они не знают, что Горький - один из немногих в мире авторов, книги которого, открыв наугад на любой странице, хочется прочесть до конца. Так виртуозно он владел слогом, о чем бы ни писал. 

Что касается остального, в том и заслуга Быкова, что он слов на ветер не бросает. Берется все обосновать и главное - разоблачает мифы, возникавшие вокруг этого писателя всю его нелегкую жизнь. От рождения и до самой смерти, якобы последовавшей от того, что Сталин угостил его отравленной конфеткой. 

Горький мало того что был. В России никогда еще, начиная с предреволюционных лет и по сей день, никто из писателей, - утверждает Быков, - при жизни не обладал такой мощной славой, как он. Даже Пушкин или Лев Толстой. После смерти - пожалуйста, а при жизни никого из любимых народом «инженеров человеческих душ» не почитали так, как почитали Горького. 

Книга Быкова написана легко и весело, как он сам говорит - в жанре популярного очерка. И что удивительно, она явилась нам по чистой случайности. В смысле - ее могло не быть. Быков принимал участие в съемках многосерийного документального телефильма о Горьком. Фильм сняли и с большим успехом показали на питерском телевидении. Он даже вызвал оживленную полемику. И тогда автор сценария - то бишь сам Быков - понял, что времена изменились и к Горькому вернулся былой пиетет. А так как в кинофильм огромная часть сценария почему-то не вошла, Быков решил свой текст переформатировать и издать отдельной книгой. 

Это сделано по-журналистски ловко и с большой любовью. Дело в том, что Быков увлекался Горьким с младых ногтей, студентом даже писал о нем курсовую работу. Говорит, может на память цитировать его кусками и знает вдоль и поперек. В книге много больших, иногда на целую страницу фрагментов из романов Горького и его писем. Но главное, что удалось Быкову, - очистить его от налета революционности и показать таким, каким мы Горького еще не знали. Жестким, но замечательным русским бытописателем. Сам Быков по этому поводу говорит: «Думаю, в эпоху повального гламура и консюмеризма это актуально». 

Ведь беда Горького в том, как его нам преподавали в школе. Во главу угла всегда ставилась революционная патетика, и именно это всеми запоминалось. Вызубрив в школьные годы знаменитые сказания молодого Горького о Соколе и Буревестнике и прочитав далеко не самый лучший в его творчестве роман «Мать», многим ничего другого потом уже читать не хотелось. И зря. Что ни говори, Горький - прозаик блистательный. Интрига, стиль, художественные образы, не говоря уже о богатейшем русском языке, - во всем этом он не знал себе равных. Не случайно столько крылатых выражений перешло из его книг в нашу речь. 

Быков правильно говорит: «Лучшую прозу начала ХХ века писал все-таки Горький. Это было чудовищно пошлое время. Появлялись великие стихи, но хороших прозаиков почти не было. На этом фоне проза Горького очень выигрывает. Его сюжеты всегда крепкие, замечательные. В каждом его сюжете есть деталь, напрочь ломающая литературный канон...» 

А мы, наоборот, Горького засахарили и канонизировали. Превратили в икону советской литературы. Быков с этой иконы снимает тяжелый оклад и смахивает пыль, которая накапливалась десятилетиями. И что мы видим? Совершенно другие краски! Книги Горького - романы, повести, рассказы - можно читать сегодня и получать от этого удовольствие даже большее, чем от современных авторов.

Гарри ГАЙЛИТ

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А Солженицына уже того... ввели. Вопрос тока - нафига? Художественной ценности его произведения, ИМХО, не представляют.  

Категорически согласна.

А я Советскую цивилизацию Кара-Мурза читаю. Не пойму, Веллер его что ли начитался?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Интервью с Минаевым. Даже если он шутит, я фигею, товарищи... 

- Тебя на улице узнают?

- Иногда. В метро вот узнали, была прикольная ситуация. Должен был ехать на встречу в центр, а водитель был на шиномонтаже, ну я решил не париться и поехать на метро. Ну, захожу я на станцию, а там очередь огромная за билетами. Покупаю билет, и тут меня мент останавливает, спрашивает регистрацию. Я ему «какая, мол, регистрация – я москвич», ну он документы спрашивает, а у меня все в машине осталось. Я ему показываю кредитную карточку, там имя и фамилия, а он в ответ, что кредитку украсть любой дурак может. И тут мне повезло – увидел книжный лоток. Взял оттуда «Медиа Сапиенс», показал ему, вот, говорю – смотри. Он посмотрел, очки, говорит, сними-одень, повернись. «Ладно, говорит потом, похож вроде, купи мне книжку». Я ему купил книжку, надписал, отдал и уехал. А иначе я попал бы конечно. Заколотили бы в обезьянник на 24 часа и доказывай там, что ты великий русский писатель.

- Много ли ты нажил недругов?

- Почти всю прессу. Быков, например, Дуня Смирнова, регулярно по мне проходятся. В общем самые отстойные персонажи – мои враги. Наверное, здесь есть какая-то ревность. Я когда-то неудачно пошутил, что «Буккер» - это утешительный приз тем, у кого отчисления от продаж маленькие.

- Прокомментируй тогда и «рублевских писателей» тоже.

- Да я не могу эти «поющие трусы» читать! Ну как можно воспринимать нормально текст, вроде «Мы сели на «Веранде у Дачи». Я, Маша, Катя, Лена». И вот сидят подруги, постоянно фигачат первый и обсуждают мужиков. Причем его никто никогда не вырубает и ездит за ним, он просто появляется и все. Еще и называют его как-то нереально, типа "кокоджамба".

- А Робски, она пытается тебя подколоть?

- Ну делает попытки в своих книгах, но она же не мы – интернетные беспредельщики. Я запомнил одно из ее интервью, где она назвала Гоголя своим любимым писателем, а перед этим сказала, что «Война и Мир» - фуфло и ни о чем. Так вот у меня в «Медиа Сапиенсе», в аду, Гоголю каждый раз на ночь читают "Casual", за то, что он вторую часть «Мертвых душ» сжег.

Млиин, если Гоголь - в аду, то куда Минаева-то девать?  Хотя, ИМХО, если Минаев всё, что сочинил, сожжет, ему прямая дорога в рай. 

Изменено пользователем Ahmetova
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 weeks later...

Ольга Кучкина, «Этаж». С большим удовольствием прочла, хотя и осталось впечатление некоторой незавершенности. Центр повествования – большая газета («Комсомолка», очевидно). Главный герой – потрепанный молью шестидесятник, измученный тесной дружбой с алкоголем. Мыслящий, рефлексирующий, родной что-ли какой-то. Совершенно очаровательная мама. Правда, другие женские персонажи показались несколько ходульными (Соня, Оля, Эльза Кох, Малина), последняя глава сыроватой. Не избежал, видимо, автор искушения свести счеты с собственным бывшим главным редактором, изобразив ее холодной расчетливой стервой, единственная настоящая страсть которой - горы.

В любом случае, роман динамичный, язык подлинно русский, чарующие (но короткие, Алина!) описания гор, фатальная развязка.

Рекомендую.

Постараюсь что-нть еще прочесть этого же автора.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Кста, а Довлатов - это современная русская литература? Если да, то must reed однозначно. Такой язык и юмор редко встречается.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Кста, а Довлатов - это современная русская литература? Если да, то must reed однозначно. Такой язык и юмор редко встречается.

Этому зайцу лет 300 (было бы), поэтому ИМХО - классик. Читала когда-то с удовольствием.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Этому зайцу лет 300 (было бы), поэтому ИМХО - классик. Читала когда-то с удовольствием.

Как это :biggrin: Он по возрасту вполне из одного поколения с Ерофеевым, Лимоновым, Прохановым и.т.д. Сейчас бы ему еще 70 не было бы. Но с тем,что классик спорить не буду. Но если кто не читал - начните с Заповедника - не пожалеете.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Недавно просматривали   0 пользователей

    • Ни один зарегистрированный пользователь не просматривает эту страницу.
  • Upcoming Events

    No upcoming events found
  • Recent Event Reviews


×

Важная информация

Правила форума Условия использования