Действия следователей Следственного комитета России комментирует адвокат Александр Розенцвайг

[Лоскутов Игорь Юрьевич]

http://www.novgaz.com/

Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой»

Подозреваемые — независимые эксперты по второму делу, которыми «создавалась иллюзия необходимости либерализации уголовного законодательства»

Печальная сенсация завершившейся недели — уход с поста ректора Российской экономической школы Сергея Гуриева — связывается с так называемым третьим «делом ЮКОСа». Но о чем же оно? Свет на фантастическую, в духе 37-го года, фабулу этого дела проливает один документ, который стал известен благодаря недавнему обыску в Алма-Ате…

Как это было

Елена Новикова

Утром 24 апреля Елена Новикова, доктор юридических наук, руководитель АНО «Центр правовых и экономических исследований», гражданка Казахстана и России, поехала за врачом для своего престарелого отца, проживающего с ней на одной лестничной площадке в центре Алма-Аты. Они с доктором вошли в квартиру отца минут через десять после того, как четверо зашли в квартиру самой Новиковой, где дверь около полудня открыл им муж Елены Игорь Новиков.

Двухкомнатная квартира используется и как жилье, и как офис юридической фирмы. Игорь Новиков — известный специалист в области международного торгового и морского права, его юридическая фирма обслуживает серьезных иностранных парт-неров Республики Казахстан. До того как заняться частной юридической практикой, он работал следователем, затем возглавлял управление прокуратуры Казахской ССР по надзору за исполнением наказаний. Не раз заходил для переговоров в бунтующие зоны. Поэтому когда из-за двери ему сказали: «Финансовая полиция!» — он открыл, не раздумывая.

Четверо вошедших (с собой они привели двоих понятых) представились как следователи: двое из следственных органов Республики Казахстан и Алексей Мальцев и Александр Ахтырский, соответственно, из ГСУ Следственного комитета РФ и из следственного отдела СК РФ по городу Ухта. Новикову было сказано, что это обыск, но обязательные документы, поясняющие основания для него, не были представлены. Игорь позвонил адвокату Александру Розенцвайгу, который вскоре пришел и предъявил ордер, но был выдворен из квартиры с угрозой применения силы. Второй адвокат, Марат Мурзин, смог прийти только ближе к вечеру, когда следователи паковали изъятые доказательства (неизвестно чего): электронные носители, телефоны, пачку документов (никак не описанных), детский айпад и рабочие экземпляры рукописей Новикова, в том числе по казахстанскому закону о торговом мореплавании на английском языке.

Одновременно российские следователи требовали пустить их в квартиру отца (где в это время находилась и Елена Новикова), колошматили в дверь. Чтобы не беспокоить отца, Новикова согласилась на допрос, и к вечеру следователи увели ее в здание финансовой полиции. Ее допрашивали в качестве свидетеля (не объясняя, по какому делу) до полуночи 25 апреля, а затем еще в течение трех дней.

Ночью следователи с постановлением о новом обыске предприняли еще одну попытку вломиться в квартиру отца, но тут казахские коллеги их не поддержали. Отец Новиковой — генерал Владимир Алехин — сейчас уже редко встает с постели (в начале года Елена уехала из Москвы в Алма-Ату, чтобы обеспечивать его лечение), но в былые годы он возглавлял Уголовный розыск МВД Казахской ССР, одно из областных УВД, Высшую школу МВД ССР, имеет боевые ордена за захват вооруженных преступников.

Эти, с позволения сказать, следственные действия адвокаты Розенцвайг и Мурзин обжаловали в Медеуском районном суде Алма-Аты, ссылаясь на целый ряд процессуальных нарушений (обыск в отсутствие постановления о нем, без адвоката, протоколов и описей и другие). 8 мая в жалобе им было отказано, зато удалось узнать, что обыск проводился по разрешению Басманного суда г. Москвы от 16 апреля 2013 года. 19 апреля Генпрокуратура Казахстана удовлетворила ходатайство Генпрокуратуры РФ о присутствии российских следователей при производстве процессуальных действий следователями Казахстана. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенная между бывшими советскими республиками в январе 1993 года («Минская конвенция»), как и УПК Республики Казахстан, допускают только такой вариант.

На самом деле все было ровно наоборот: активные следственные действия вели исключительно российские следователи, а казахские только присутствовали при них, очевидно, про себя не очень одобряя их цели. При допросах Новиковой с их стороны ей не было задано ни одного вопроса.

На самом деле круче было только похищение Леонида Развозжаева из Киева, но в смысле пренебрежения суверенитетом бывшего «младшего брата» эта история аналогична: представить себе что-то подобное на территории любого другого государства и по отношению к гражданам другого государства просто невозможно, был бы международный скандал.

Что это было

Суд в Алма-Ате не нашел в себе сил признать результаты обыска и допроса незаконными, хотя и представить себе, как их можно процессуально применить, тоже нельзя (разве что использовать аудиозапись для монтажа очередной серии разоблачений НТВ). Зато в казахском суде защите Игоря Новикова удалось получить содержательное постановление Басманного суда о производстве обыска, копию которого нам вряд ли показали бы в Москве.

Следуя этому документу, предполагаемая вина Новиковых и ряда других лиц состоит в том, что ими «издавались монографии и осуществлялись публикации в средствах массовой информации о необходимости внесения изменений в уголовное законодательство России. Таким образом, создавалась иллюзия необходимости либерализации уголовного законодательства, и в интересах Ходорковского М.Б. были внесены изменения в законодательство России».

Этого нельзя показать никому, кроме разве экспертов-психиатров, и даже по НТВ. Предложения экспертов, реализованные в виде изменений в УК и УПК не кем-нибудь, а Государственной думой, не могут образовать объективную сторону какого-либо преступления: выражаясь словами Басманного суда, это — «иллюзия». С другой стороны, доказывать такую деятельность и не требуется: в 2010 — 2011 годах от российских властей она не только не скрывалась, но они были в нее широко вовлечены. Продолжая логику документа, полученного из Алма-Аты, главным по степени влиятельности соучастником этой ужасной группы вредителей был вовсе не Ходорковский, а сам президент РФ Дмитрий Медведев.

Такое дело в духе «троцкистско-зиновьевского блока» даже в России (пока что) возбудить невозможно, и следствие по третьему «делу Ходорковского» ведется в рамках материнского «дела ЮКОСа» 2003 года, которому вообще-то место в архиве. Обыск в Алма-Ате не имел и никакого практического смысла: такие же обыски в сентябре прошлого года были проведены в руководимой Еленой Новиковой АНО «Центр правовых и экономических исследований» и по месту жительства ее сотрудников. Не считая детского айпада и книг о торговом мореплавании в Казахстане на английском языке, все аналогичные файлы с электронных носителей уже были изъяты. Алма-атинский допрос тоже проводился скорее для галочки и запугивания, нежели для будущего суда. Кто-то просто хотел тем самым произвести впечатление на кого-то и кому-то запудрить мозги. Не Нурсултану же Назарбаеву?

Александр РОЗЕНЦВАЙГ, адвокат

Прокомментировать действия следователей Следственного комитета России мы попросили адвоката супругов Новиковых Александра Розенцвайга

В соответствии с постановлениями Басманного суда Москвы не кто иной, а именно казахстанские юристы обвинены в противоправном влиянии на мнение (читай: в подкупе) ученых и общественности в оценках приговора того же Басманного суда в отношении М. Ходорковского и П. Лебедева, а также в том, что ими «...организо-вывались дискуссии, издавались монографии и осуществлялись публикации в средствах массовой информации о необходимости внесения изменений в уголовное законодательство России. Таким образом, создавалась иллюзия необходимости либерализации уголовного законодательства, и в интересах Ходорковского были внесены изменения в законодательство России...».

При проведении следственных действий были нарушены все возможные нормы казахстанского законодательства, что видно даже невооруженным глазом студентам-юристам начальных курсов. Конечно же, будучи хрестоматийными, такие примеры «как не нужно делать», противоправные во всех деталях, найдут отражение в учебных пособиях.

Но, чтобы избежать большей беды, хотелось бы говорить не об этом, а о фундаментальных проблемах юридического характера, касающихся уголовного преследования на основании Минской Конвенции.

Должна ли оцениваться законность поручения перед его исполнением?

Прокуратура и суд считают, что нет. Закон говорит обратное. Согласно статье 19 Минской Конвенции о правовой помощи, статье 3 Соглашения о правовой помощи и сотрудничестве между органами прокуратуры (г. Алма-Ата, 8 октября 1992 года), помощь по уголовному делу не оказывается, если это противоречит законодательству. Эти же нормы повторены в УПК и Казахстана, и России.

По делу, возбужденному в России в отношении неизвестно кого ещё в 2003 году, санкционирован обыск у казахстанского гражданина для поиска свидетельств приписываемой ему противоправной деятельности аж в году 2012-м. С точки зрения казахстанского, равно как и российского законодательства, это нонсенс.

Как можно серьезно вменять в вину участие в дискуссиях и написании книг по юридическим вопросам, проведение анализа и разработку предложений по приведению в соответствие с конституционными нормами уголовного, процессуального, исполнительного и иного законодательства? Любое государство немедленно возвратило бы письмо с просьбой о такой правовой помощи исполнения.

Общественная экспертиза вступившего в законную силу приговора, инициированная российским президентом, процессуальным документом не является.

В отличие от судебных экспертов и специалистов, лица, анализирующие публичный приговор в рамках общественной научной экспертизы, не имеют процессуального статуса. Они не предупреждаются об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений, не ограничены в общении с любыми лицами, самостоятельно определяют объем исследования и т.д. Просто высказано собственное мнение, как это вправе делать любой гражданин на основании провозглашенных Конституцией прав и свобод.

Утверждения Следственного комитета и Басманного суда о заведомо ложных заключениях общественной экспертизы представляются злобной и малограмотной попыткой их дискредитации и, естественно, подавлением свободы слова (последнее им пока удаётся).

Участники общественной экспертизы также не являются субъектами юридической ответственности. Соответственно, лица, которым приписывается «воздействие» на ученых, её проводивших, никак не могут быть объектами уголовного преследования. Данное обстоятельство лежит на поверх-ности, прямо следует из формулировок постановлений Басманного суда, в которых речь идет о «заведомо ложных заключениях специалистов под видом независимых общественных экспертиз». Кому как не прокурорам знать, что при таких обстоятельствах противоправных действий нет и быть не может, равно как в такой ситуации нет оснований для уголовного преследования и проведения следственных действий на территории суверенного Казахстана. Если всё же это ими сделано, то это уголовное преступление.

Можно ли серьезно относиться к постановлению Басманного суда? Нужно ли быть семи пядей во лбу, чтобы усомниться в его законности?

Но прокуроры на основании этого дефектного документа, с одной стороны, запросили, с другой — разрешили: и обыски в жилище, и выемки документов в банках, и допросы, и слежку с прослушиванием. Одним словом, разрешили все. Причем заодно и у меня, казахстанского адвоката, что совершенно недопустимо. Но это – тема для отдельного разговора.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что постановление о разрешении производства обысков вынесено Басманным судом с участием прокурора Генеральной прокуратуры В.А Лахтина. Известно, что именно этот суд выносил приговор Ходорковскому, и именно этот прокурор поддерживал обвинение. Теперь те же персоны принимают решение об уголовном преследовании лиц, которые, по их мнению, в этом приговоре сомневаются.

Очевиден и тот факт, что компетенция судов, включая всесильный Басманный, имеет пространственные и межгосударственные ограничения. Согласитесь, одно дело, когда суд выносит постановление об аресте лица, неизвестно где скрывающегося от правосудия. Другое дело, когда суд санкционирует обыск в жилище иностранного гражданина в его собственной стране, за пределами юрисдикции суда.

Прокуроры в этом проблему не усматривают. Ссылаясь на статью 13 Минской Конвенции, они заявляют о прямом действии иностранных актов в Казахстане. Но это в корне ошибочное утверждение, поскольку названная статья Конвенции говорит только об отмене так называемого апостилирования (легализации) официальных иностранных документов, и ни о чём более. Беда в том, что органы прокуратуры обеих стран безосновательно наделены огромными полномочиями и разрабатывать, и толковать, и применять, и контролировать применение соглашения, ну и законов тоже. Предоставление таких невероятных прав одному субъекту представляется неверным изначально. Это тем более неверно теперь, когда уровень образования и подготовки кадров существенно изменился, причём далеко не в лучшую сторону.

Следует ли говорить о том, что ошибки в толковании Конвенции и УПК и их применении способны причинить серьезный вред интересам государства и правам граждан?

Должна ли оцениваться правильность запрашиваемого действия перед исполнением?

Как говорилось выше, прокуроры говорят нет, по причине предполагаемого прямого действия иностранных актов.

Законодательство говорит об обратном. Согласно статье 8 УПК Республики Казахстан порядок производства по уголовным делам должен обеспечивать защиту от незаконного ограничения прав и свобод человека и гражданина. Такое же положение содержится и в российском УПК.

Если законная необходимость получить электронные адреса и переписку с конкретными лицами всё же возникла, то это — основание для проведения выемки части информации из огромного объема, который хранится на личных и офисных компьютерах. Делается это быстро, нажатием нескольких кнопок. Для этого не нужен многочасовой обыск.

Другое дело выемка документов в банке владельца банковского счета (того же И. Новикова). Здесь имеются свои особенности. Владелец счета не в состоянии изменить что-либо в учете совершенных им банковских операций. По этой причине нет необходимости ни в спешке, ни в секретности. Отсутствуют юридические и практические основания лишать владельца счета права обжалования банковской выемки, равно как и права требовать, чтобы выемка ограничивалась конкретными сведениями, в целях предупреждения «фишинга».

Иной подход неизбежно вредит репутации казахстанской банковской системы, которая до последнего времени оценивалась неплохо. У кого и по какому основанию проведут засекреченную выемку банковской информации в следующий раз?

Вправе ли должностные лица зарубежных государств проводить следственные действия на территории Казахстана?

Ну, прокуратура, естественно, сказала: да.

Закон же прямо говорит обратное. В соответствии с процессуальным законодательством обоих государств и статьями 6 и 8 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года (с изменениями от 28 марта 1997 года) представители иностранных служб могут только присутствовать при исполнении поручения. Производить следственные действия они не имеют права. Это исключительная прерогатива властей государства на собственной территории.

Согласно письму Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 18.04.2013 № 87-200-2013, она запрашивала разрешение только на присутствие представителей российских спецслужб при производстве следственных действий.

Ответным письмом Генеральной прокуратуры Республики Казахстан от 19.04.2013 г. ходатайство российской стороны удовлетворено именно в части присутствия указанных в поручении лиц при проведении процессуальных действий.

Между тем, вопреки законодательству, Конвенции и полученным разрешениям, представители иностранных служб на территории суверенного государства осуществили обыск и провели многодневный допрос. Помимо откровенного нарушения государственного суверенитета Казахстана такие действия носят характер фундаментальных нарушений уголовно-процессуального закона, неизбежно влекущих признание их недопустимости. В соответствии со статьей 116 и другими УПК Республики Казахстан никакие фактические данные не являются доказательствами, если получены в связи с проведением процессуального действия лицом, не имеющим права осуществлять производство по данному уголовному делу. Аналогичная норма имеется в законодательстве России.

Следует ли суверенному государству препятствовать вывозу изъятого у собственных граждан, не имеющего отношения к делу?

Прокуроры и суд опять говорят: нет. Но не им решать в конечном счёте. Потому что закон, опять же, говорит об обратном.

Изъяты не имевшие никакого отношения к поручению находившиеся в работе книги по праву, детские вещи…

Документы юридической фирмы Игоря Новикова на бумажных носителях изъяты без упаковки, без описи, даже без указания количества страниц. Их копии не были оставлены. Законодательство прямо запрещает это делать. В силу статьи 123 УПК Республики Казахстан материалы, содержащие компьютерную информацию, передаются в копиях законному владельцу, когда владелец требует их в правомерных целях осуществления трудовой, профессиональной деятельности и отчетности, в противном случае нарушаются конституционные права на труд и свободу предпринимательской деятельности.

Конечно же, ничто из изъятого не должно было быть вывезено из Казахстана. В соответствии со статьей 78 Минской Конвенции Казахстан обязался передавать России только те предметы, которые могут иметь значение доказательств в уголовном деле. В силу статьи 116 УПК РК изъятые с нарушениями законодательства предметы не являются таковыми, они в принципе не могут быть и предметом вывоза. Но вывезено было всё.

Если кто-то наивно полагает, что потом «органы» разберутся и вернут, — он ошибается. На протяжении нескольких месяцев после обысков в Москве в семье Новиковых в сентябре 2012 года не возвращено ничего, включая семейные архивы, семейные видео-камеры, дипломы об образовании, паспорт так называемого «свидетеля».

Совершенно ясно, что казахстанская прокуратура была обязана предотвратить незаконный вывоз любой собственности за пределы территории страны до завершения сроков обжалования следственных действий, предусмотренных статьей 109 УПК Казахстана и аналогичной статьей российского УПК. В противном случае предусмотренное законодательством право на обжалование теряет всякий смысл.

Знакомы ли прокуроры с тем, что «наработала» в Казахстане новоиспеченная российская спецслужба? Конечно, они сами были непосредственными участниками.

Но при надлежащем исполнении прокурорами конституционных обязанностей представители российских служб не смогли бы уехать восвояси не то что с чужими вещами, а сами, не будучи пристрастно допрошенными о попытках ночных вторжений в жилище казахстанских граждан.

Но прокуроры на соответствующие пункты заявления даже ответ дать не удосужились. Суд же не счел возможным затребовать аудиовидеозаписи безобразий и фактически отказал в защите, хотя в силу руководящих разъяснений высшей судебной инстанции данное обстоятельство является безусловным основанием для удовлетворения жалоб.

Имею честь позволить себе наивно заявить следующее.

Должностные лица следственных органов, прокуратуры и судьи, допустившие нарушения закона, независимо от того, действовали ли они с умыслом или по недомыслию (что ещё хуже), должны быть привлечены к строгой ответственности.

[Фаталист]

Т.е. Ходорковский в своих интересах проплатил - воплотил изменения в уголовное законодательство РФ?

А воспользоваться либерализацией успел/успевает или нет?

[Елiмай]

На днях узнал об этой истории в России. Это что-то с чем-то и смахивает на мыслепреступление по Оруэллу. В числе подозреваемых (точный процстатус не знаю) значится крупнейший специалист по уголовному праву Наумов.

[Zhalair Мухали]

А депутаты не причем уже? Создавалась иллюзия необходимости изменения законодательства. Атас полный. За мнение судят уже? Хотя есть ведь пример когда мнение признавали недействительным.....

[Фаталист]

На днях узнал об этой истории в России. Это что-то с чем-то и смахивает на мыслепреступление по Оруэллу. В числе подозреваемых (точный процстатус не знаю) значится крупнейший специалист по уголовному праву Наумов.

До посадки Ходорковский в том числе компартию Зюганова финансировал ради реализации своих политических амбиций, логично, что для изменения уголовного законодательства, необходимо было задействовать именно "крупнейшего специалиста по уголовному праву Наумова".

[Legal Сonsultant]

Елена Новикова

Утром 24 апреля Елена Новикова, доктор юридических наук, руководитель АНО «Центр правовых и экономических исследований», гражданка Казахстана и России, поехала за врачом для своего престарелого отца, проживающего с ней на одной лестничной площадке в центре Алма-Аты. Они с доктором вошли в квартиру отца минут через десять после того, как четверо зашли в квартиру самой Новиковой, где дверь около полудня открыл им муж Елены Игорь Новиков.

почему то сразу бросилось в глаза... сорри за оффтоп.

[Елiмай]

До посадки Ходорковский в том числе компартию Зюганова финансировал ради реализации своих политических амбиций, логично, что для изменения уголовного законодательства, необходимо было задействовать именно "крупнейшего специалиста по уголовному праву Наумова".

Не понял логическую связь между Зюгановым и Наумовым. Если речь о том, что берут именно крутых товарищей, то довод странный. Если мне для суда надо будет получить заключку по уголовному праву, то в первую очередь я подумаю о самых известных специалистах (Борчашвили, Рахметов и пр.).

[Гость Фаталист]

Не понял логическую связь между Зюгановым и Наумовым. Если речь о том, что берут именно крутых товарищей, то довод странный. Если мне для суда надо будет получить заключку по уголовному праву, то в первую очередь я подумаю о самых известных специалистах (Борчашвили, Рахметов и пр.).

Я о том, что для Ходорковского это неново использовать/покупать агентов влияния и формировать общественное мнение в нужном ему русле, у Вас "крупнейшего специалиста по уголовному праву" было без кавычек, если Наумов не относится к таковым, то да, логичнее было идти к другим, возможно и ходили, просто не всем так деньги нужны были ), ну или "либеральные ценности" не разделяют.