???

[SERGIO]

вот собственно новость

это правда или как? И из какой тюрьмы выпустили Дуванова, если он в зоне сидел? А на каком основании выпустили - насколько знаю в жалобах ему отказали, остается помилование, что предполагает признание своей вины.

[Гость горЕ]

Это изврат (видимо в связи с переводом туда-обратно)какой-то нормальной новости. По памяти - просто перевели на поселение.

[Гость горЕ]

В конце декабря состоялось заседание Капчагайского районного суда Алмаатинской области, на котором рассматривались дела заключенных колонии пос. Заречное.

По закону РК существует процедура, которая предусматривает изменение режима содержания заключенных при их примерном поведении, отсутствии дисциплинарных и иных замечаний и по истечении одной трети срока, предусмотренного приговором суда.

У журналиста Сергея Дуванова все вышеперечисленные обстоятельства имелись и потому решение суда от 29 декабря 2003 года было такое: изменить режим содержания осужденного Дуванова на колонию-поселение. Это означает, что Дуванов теперь будет проживать в Алматы, ходить на работу, которую ему определят, будет перечислять определенный процент из заработанной платы государству, ежедневно отмечаться в комендатуре, не покидать пределы города и иметь ряд ограничений.

Но все-таки правила не ограничивают его в получении информации, свиданиях и общении с людьми, возможности говорить по телефону, писать. Эта новость очень обрадовала его друзей, хотя многие остерегались говорить о ней, поскольку понимали, что решение это было выполнено в соответствии с буквой закона. Но поскольку новость до руководства страны дошла только после нового года, все боялись, что может все измениться или отмениться. И хотя все понимали, что отменять решение суда будет нелогично, большинство не верило в то, что Сергею изменят режим отбывания наказания.

Если других заключенных, получивших подобное решение, отпустили встречать новый год домой, то Сергею Дуванову было предписано 12 дней карантина. Пятого января к нему еще смогли приехать и повидать трое его друзей, но шестого января поступил приказ начальнику колонии никого не пускать к нему на свидания. Поэтому, мы думаем, что читателям будет интересно узнать о том, что сегодня думает Сергей Дуванов.

Сергей, ты более года отсидел в колонии в поселке Заречном, сказалась ли на тебе тюремная жизнь, появились ли вредные привычки?

- Мне уже поздно меняться. Я остался таким же, каким и был. Чефир ( это густой напиток из чайной заварки) я не употребляю, не курю, алкоголь и раньше не употреблял, теперь тем более ничего не пью и не буду пить, даже пиво. Наркотики никогда не употреблял. Заявляю, чтобы не пытались подбросить. На жаргоне принципиально не разговаривал и не употребляю эти слова. Но, естественно, понимаю все термины. Остальные заключенные обращались ко мне на жаргоне, я им отвечал обычным разговорным, которым пользуюсь при общении с вами.

Я не меняю своих привычек, принципов и взглядов ни при каких обстоятельствах, даже если меня посадили на дно.

Как это подбросить наркотики? Ты думаешь, может быть подстроена провокация против тебя?

- Я не исключаю, что провокации могут быть. Ведь меня посадили за решетку ради того, чтобы я замолчал как журналист. Я в колонии написал 36 статей, это больше, чем я писал на свободе. Но ничего не опубликовано в печати. В интернете на сайтах были мои статьи, но до широкого читателя они не дошли. Все, что посылал официально через почту, тоже не доходило. Книгу начал писать, но самую важную главу у меня изъяли и не вернули. Придется писать заново. Я даже не верю до конца, что мне действительно изменят режим заключения. Сейчас во время карантина мне иногда кажется, что меня опять вернут в колонию вопреки законам.

Почему?

- Потому, что они меня не сломили! Меня не заставили думать и мыслить по-другому. Ну, изолировали меня на три с половиной года в колонию. А там мне нечего было бояться. Заключенные по своей информации уже знали все детали судебного процесса надо мной. В моей невиновности и политической подоплеке дела никто не сомневался. Мне сразу охарактеризовали главных свидетелей по моему делу и объяснили, почему они становятся провокаторами и информаторами в этой системе. К сожалению, пенитенциарная система нашей страны не исправляет, а плодит преступников, вынуждает их подчиняться суровым правилам системы, а эта система ломает и бессовестно использует людей. В этой системе свои законы, там тоже правят сильные и тоже главную роль играют деньги и власть. Там есть все: и алкогольные напитки, и наркотики, и насилие, и презрение, и уважение за стержень, за мужество, за стойкость. Там есть своя справедливость.

Я писал, думал и открыто говорил, что считал нужным. Теперь мне изменяют режим отбывания наказания и пытаются придумать какие-нибудь рамки моего поведения. Я ведь не на свободе, не реабилитирован!!! Я все еще отбываю срок наказания! Власти просто пытаются изменить условия для того, чтобы международная общественность успокоилась, чтобы обо мне как политическом заключенном перестали говорить. Я как бы уже не в колонии, а на поселении. Видимость иллюзорной свободы, которую можно мгновенно изменить на заключение, придравшись к какому-нибудь нарушению. Ощущение опасности может ограничить действия человека.

А что в колонии тебе было лучше?

- Там я в большей безопасности был, как ни странно. Я подтянул свой английский, много читал насколько позволяла тюремная библиотека, тщательно изучил Евангелие и Библию, но религиозным человеком не стал.

Изучал влияние христианства на общество, спорил на эти темы. Изменения в режиме заключения могут улучшить, а могут и усугубить мою жизнь.

Сергей, ты думаешь, что тебя могут опять изолировать? Но ведь все поймут, что это политическая провокация…

-Теперь я знаю, на что способна эта система. Например, мне запретили посещать публичные мероприятия. Я пойду в библиотеку и на меня наложат санкции. Это ведь публичное место. Что значит посещать публичные мероприятия? Например, соберутся все сотрудники бюро по правам человека, мои коллеги, человек 15, мы будем разговаривать. Это публичное мероприятие?

А как расценят твою встречу, например, с коллегами в фонде «Журналисты в беде»? Мы хотели тебе вручить диплом номенанта премии Натали, учрежденной Европейским союзом, за твои статьи «Молчание ягнят», «Миллиард», «Я не верю». Можно ли тебе провести пресс-конференцию?

-Я пока не могу ничего сказать. Какими правилами будут пользоваться для меня лично как заключенного, я не знаю. Но эти правила для меня всегда строже чем для всех остальных. Я еще не знаю все ограничения, которые мне поставят. Я еще два года своего срока не должен допускать нарушения установленного порядка. Но по Уголовному кодексу меня не лишали права писать и заниматься журналистикой. Но что мне предпишут после карантина, я еще не знаю. И опасаюсь, что изменение режима может стать хуже заключения, если меня свяжут по рукам и ногам.

Но ведь тебя там избивали!

-Это не самое страшное в жизни. Самое страшное – это потерять себя как личность, признать свою виновность в том, что не совершал и лишиться доверия друзей и соратников.

Ты считаешь, что, посадив тебя, власти добились своей цели?

Меня изолировали от моей работы. Мои статьи не публиковались из опасений за мое будущее. Я не уверен, что теперь все изменится и я смогу писать. Временно цель достигнута. Но эти правила не вечны, сроки кончаются когда-то. А заставить меня молчать невозможно. Это только последние 7 дней я не работаю, потому что у меня нет здесь ни бумаги, ни ручки.

Какие у тебя творческие планы?

- У меня очень много тем накопилось и потому мне нужны просто условия для работы.

Сергей, пока ты сидел, в стране приняли новый закон о СМИ. Как ты его оцениваешь?

Я не знаком с последним принятым вариантом, но отклики о нем читал. Я и не ждал, что примут закон о СМИ, соответствующий международным стандартам. Но в этой стране любой закон имеет возможности обхода и этот не станет исключением. К тому же не все законы исполняются. Посмотрим, что получится в жизни. У меня на этот счет уже есть мысли, но я о них расскажу позже.

Скажи, какими проблемами ты бы занялся в первую очередь?

Я хотел бы выяснить судьбу изъятых у меня компьютеров по возбужденному против меня уголовному делу по защите чести и достоинства президента. Если уголовное дело закрыто, то почему не возвращают мои компьютеры. А если они продолжают держать вещественные доказательства по этому делу, значит, дело еще не закрыто или может быть возбуждено вновь.

Если за статью «Молчание ягнят» меня оценили за профессионализм и принципиальность и внесли в число лучших перьев мира, то какая награда меня еще ждет за нее по этому уголовному делу? Я хочу внести в этот вопрос ясность и получить свое имущество как незаконно конфискованное.

Мы надеемся, Сергей, что справедливость восторжествует, и ты сможешь решить все проблемы. Мы желаем тебе здоровья и неиссякаемых жизненных сил. Огромный привет тебе и поддержка от твоих коллег, журналистов.

Розлана Таукина, 5 января 2004 г

[Гость горЕ]

По последним новостям - перевели 15 января.