Противостояние сведений и мнений.

[***DayJIeT***]

Свобода мнения и защита чести.

Поляков С.

Конституционный Суд РФ вынес 27 сентября 1995 г. определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы А.В.Козырева (в то время Министра иностранных дел РФ).

Напомним вкратце суть вопроса. А.В. Козырев обратился в Конституционный Суд с просьбой признать не соответствующей Конституции РФ статью 7 ГК РСФСР. Поводом для обращения послужило начатое Пресненским межмуниципальным судом г.Москвы в мае 1994 г. разбирательство по иску В.В. Жириновского к телекомпании НТВ и А.В. Козыреву о защите чести и достоинства на основании ч.1 ст.7 ГК РСФСР, согласно которой гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения порочащих их честь и достоинство сведений, если распространивший их не докажет, что они соответствуют действительности.

А.В. Козырев полагал, что ст.7 ГК РСФСР (в редакции от 11 июня 1994 г.), равно как и ст.152 нового ГК РФ, не соответствует частям 1 и 3 ст.29 Конституции РФ, гарантирующей каждому свободу мысли и слова.

Отказав в принятии жалобы, Конституционный Суд в то же время отметил важность и актуальность затронутого заявителем вопроса: как добиться в каждом конкретном случае, чтобы требования защиты чести и доброго имени не противоречили интересам свободной дискуссии по политическим проблемам в демократическом обществе, а также подчеркнул, что решение указанного вопроса относится к компетенции судов общей юрисдикции.

В определении было, в частности, указано, что при рассмотрении в судах общей юрисдикции дел о защите чести и достоинства надлежит решать, укладываются ли ставшие предметом спора сведения в рамки политической дискуссии, как отграничить распространение недостоверной фактической информации от политических оценок и возможно ли их опровержение по суду. Для того чтобы предупредить вынесение необоснованных решений и в связи с особенностями и сложностью исследования такого рода обстоятельств, Верховный Суд Российской Федерации может использовать свое конституционное правомочие и дать судам разъяснения, касающиеся судебной практики по данной категории дел. Суды общей юрисдикции вправе и обязаны обеспечивать должное равновесие при использовании конституционных прав на защиту чести и достоинства, с одной стороны, и свободу слова - с другой.

Однако Верховный Суд РФ до сих пор не отреагировал на это определение Конституционного Суда, хотя возникают дела о защите свободы мнения от судебного преследования.

Рассмотрим конкретное гражданское дело. Суть его хорошо видна из приводимой ниже выдержки из решения Свердловского районного суда г.Перми от 31 мая 1995 г.

"Лобанов М.Д. обратился в суд с иском к УВД Пермской области о защите чести и достоинства, деловой репутации и возмещении морального вреда в размере 1 000 000 рублей, указывая, что после публикации в газете "Звезда" его заметки "Там пули не свистят..." в редакцию по телетайпу поступило сообщение пресс-службы УВД Пермской области. Под сообщением указано: "Виктор Русаков, руководитель пресс-группы УВД области". В первом абзаце телетайпограммы о его заметке говорится: "...публикация вызывает недоумение своей юридической безграмотностью и правовым нигилизмом". Данное утверждение официального представителя УВД не соответствует действительности, порочит его честь и достоинство гражданина, а также деловую репутацию журналиста-профессионала..."

Представитель ответчиков с иском не согласился, пояснив, что фраза, которая стала предметом исковых требований, - это оценка факта. Дело не подлежит рассмотрению в суде в силу отсутствия правовых оснований, к тому же в ч.3 ст.29 Конституции РФ говорится о том, что никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них...

В ходе судебного заседания представителем ответчиков не было приведено каких-либо обоснованных доводов о "юридической безграмотности" и "правовом нигилизме" заметки истца, а значит, и его самого, хотя обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике.

Кроме того, суд считает, что доводы представителя ответчиков о том, что письмо в редакцию отражает мнение о факте публикации заметки, необоснованны, поскольку в нем дается оценка самого автора, с точки зрения его знания норм права и признания права вообще.

Несостоятельны эти доводы также в силу того, что данное письмо было отправлено от имени должностного лица самим Русаковым В.Н., а не от лица Русакова В.Н. - читателя.

В ходе судебного заседания не нашли своего подтверждения и доводы представителя ответчиков о том, что распространения сведений не было, так как само письмо было адресовано в редакцию газеты "Звезда", а именно неопределенному кругу лиц, работающих там, а не самому автору - Лобанову М.Д.

При таких обстоятельствах суд считает, что требования подлежат удовлетворению...

Суд решил:

Обязать УВД Пермской области, руководителя пресс-группы УВД Пермской области Русакова В.Н. направить в редакцию газеты "Звезда" письмо следующего содержания: "Считать несоответствующим действительности в письме в редакцию "Мы не палачи - палачи не мы" суждения о юридической безграмотности и правовом нигилизме Лобанова М.Д, выраженные после публикации статьи Лобанова М.Д. в газете "Звезда" от 13 мая 1995 г. "Там пули не свистят..."

Решение было обжаловано. В кассационной жалобе приводились доводы, которые, на наш взгляд, свидетельствуют о необходимости различать сведения и мнения, различать суждения о продукте творческой деятельности и суждения о его авторе. Иначе говоря, в этих доводах излагается наша позиция по рассматриваемой проблеме.

Мы в кассационной жалобе утверждали, что в телетайпограмме нет сведений о гражданине или организации. Понятия "юридическая безграмотность" и "правовой нигилизм" использовались для оценки публикации, а не личности ее автора - Лобанова М.Д. То же следует из текста телетайпограммы в целом.

Вывод суда о том, что высказано суждение о "юридической безграмотности" и "правовом нигилизме" заметки истца, а значит, и его самого, не обоснован. Деловые и моральные качества - это наиболее типичные черты поведения людей (см., например, определение качеств моральных: Словарь по этике. М., 1989, С.130). Поведение - это совокупность поступков (см. там же. С.254). Заметка - это продукт поступка. Ставить прямолинейно знак равенства между продуктом поступка и типичными чертами поведения автора заметки логически необоснованно.

Ни на чем не основано утверждение суда о том, что в телетайпограмме "дается оценка самого автора с точки зрения его знания норм права и признания права вообще". Этот вывод не подтверждается ни анализом текста телетайпограммы, ни какими-либо доказательствами.

Поэтому решение суда, обязывающее нас написать в редакцию, что нами высказано суждение о юридической безграмотности и правовом нигилизме Лобанова М.Д,, не основано на материалах дела. Решение суда, по существу, заставляет нас публично признаться в совершении действия, которого мы не совершали.

Суждения о содержании статьи, иных актов творческой деятельности не являются сведениями, о которых говорится в ст.7 ГК РСФСР (на сегодняшний день ст.152 ГК РФ. - С.П.). В последней говорится о сведениях относительно действий или бездействия гражданина или организации. В абзаце втором п.2 постановления № 11 Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. разъясняется: "Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или организацией действующего законодательства или моральных принципов (о совершении нечестного проступка, неправильном поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственно-хозяйственную и общественную деятельность, репутацию и т.п.), которые умаляют их честь и достоинство".

Если следовать закону и разъяснениям Верховного Суда РФ, то не произойдет отождествления распространения сведений и выражения мнения, а следовательно, не будет предпосылок для нарушения конституционного права, предусмотренного ст.29 Конституции РФ.

Сведение (по смыслу ст.7 ГК РСФСР и ст.152 ГК РФ) - это утверждение о факте.

Мнение - это недостоверное субъективное знание, точка зрения по тому или иному вопросу отдельного человека, группы, общества (см.: Философский словарь. М., 1987. С. 287).

Сообщение относительно действия или бездействия гражданина или организации (объективной стороны поступка) проверяется на соответствие действительности путем установления факта действия или бездействия имел или не имел место в реальной жизни поступок, и такое сообщение выражается в описании объективной стороны поступка с указанием места и времени его совершения. Мнение выражается в понятиях - "форме отражения мира на ступени познания, связанной с применением языка, форме или способе обобщения предметов и явлений" (Философский словарь. М., 1987. С.371). Во мнении выражается соответствие оцениваемого факта не действительности, не объективному миру, как предусмотрено составом правонарушения, изложенным в ст.7 ГК РСФСР, а субъективным понятиям и представлениям человека, группы, выражающим мнение. То есть даже оценка поступка, мнение о качествах личности у разных людей могут быть разными.

Из приведенного определения "мнения" следует, что субъектом его может быть не только человек, причем независимо от профессии, пола, возраста, но и социальная группа и общество в целом. Поэтому вывод суда о том, что мнение может быть только у читателя, а высказывание должностного лица - это сведения, не соответствует научному понятию мнения.

Осознанно или нет, но суд в резолютивной части решения признал, что в телетайпограмме Русакова В.Н. имело место не сообщение сведений, содержащих утверждение о нарушении Лобановым М.Д. законодательства или моральных принципов, а выражение мнения. Ответчикам в решении предписывается сообщить в редакцию о несоответствии действительности своего суждения. Суждение же по определению - это "мысль, выраженная в форме предложения, в котором нечто утверждается или отрицается об объектах, и являющаяся объективно либо истинной, либо ложной" (Философский словарь. С.468). С этой точки зрения суд правильно определил оспариваемую истцом фразу как суждение. Но ни с позиции закона, ни с позиции философских знаний суд не имеет права обязывать кого-либо признавать суждения соответствующими или не соответствующими действительности. Судить о правильности мнения и принуждать к его изменению в силу п.3 ст.29 Конституции РФ суд не вправе. Другими статьями Конституции РФ суд также не наделяется подобным правом. А ст.7 ГК РСФСР не предусматривает юридической ответственности за несоответствие выраженных ответчиком понятий субъективным представлениям и понятиям истца и суда.

Исходя из этого, нами и был поставлен вопрос о прекращении дела по п.1 ст.219 ГПК РСФСР (поскольку оно не подлежит рассмотрению в судах).

Однако ни кассационная инстанция, ни председатель Пермского областного суда в ответе на аналогичное кассационной жалобе ходатайство о принесении протеста на решение не дали опровержения вышеприведенных доводов о том, что такое - сведения о фактах, а что такое - мнение. Если не считать одного предложения из определения суда второй инстанции: "Доводы жалобы о том, что в письме изложены не сведения, которые могут быть опровергнуты по суду, а мнение, значения для дела не имеют, поскольку сообщение сведений может быть изложено в любой форме, в том числе путем изложения мнения, суждения в письме".

И оставление решения в силе не сняло главного вопроса: чем отличаются сведения о факте от мнения? Как избежать ущемления права на свободу мнения и принуждения к отказу от мнения и убеждения?

По поводу же возражений против отождествления оценки статьи с оценкой автора было сказано следующее: "Суждения, содержащиеся в первом абзаце письма УВД области в редакцию, относятся к заметке, автор которой известен и указан ответчиком в этом письме. Поэтому данное суждение в полной мере относится и к автору заметки "Там пули не свистят...". Вывод суда о том, что в письме УВД содержатся сведения, касающиеся истца, является правильным". В ответе председателя Пермского областного суда утверждалось, что выражение "...публикация вызывает недоумение своей юридической безграмотностью и правовым нигилизмом" порочит честь и достоинство автора публикации, его деловую репутацию журналиста, независимо от того, к чему это выражение относится: к самому автору или содержанию его корреспонденции".

В остальном были повторены изложенные в решении основания привлечения к гражданско-правовой ответственности: ответчики не доказали, что заметка страдает "юридической безграмотностью" и "правовым нигилизмом".

Читатели сами могут оценить весомость аргументов, содержащихся в вышеприведенных процессуальных документах.

Дело в дальнейшем поступило для проверки в порядке надзора в Верховный Суд Российской федерации. Примерно через месяц было опубликовано определение Конституционного Суда от 27 сентября 1995 г. Комментируя его, заместитель Председателя Конституционного Суда Т.Г. Морщакова писала: "Давайте повнимательнее присмотримся, чего же требует упомянутая ст.7 Гражданского кодекса. Она предполагает, что подлежат опровержению сведения, распространенные ответчиком, если они порочат честь и достоинство истца. Если они лживы, фальсифицированы, искажены. То есть речь идет только о фактах, которые можно проверить в судебном порядке... Судебная практика должна сложиться так, чтобы все потенциальные участники подобных разбирательств поняли: не все можно опровергать в суде. В рамках приличий каждый из нас имеет право выражать свое мнение, включая и политические оценки, и таскать нас за это по судам - значит покушаться на свободу высказывания собственного мнения" ("Российская газета", 22 ноября 1995 г.).

Обнаружив совпадение наших доводов с позицией Конституционного Суда, мы с интересом ждали ответа из Верховного Суда РФ. Казалось, что после определения Конституционного Суда мы получим обстоятельное толкование понятий "сведения" и "мнения" Увы. Была просто повторена позиция предыдущих судебных инстанций: "Доводы жалобы о том, что эти фразы являются мнением ответчиков, и они не могут быть опровергнуты по суду, не основаны на законе. Сведения, порочащие честь и достоинство гражданина, могут быть распространены, в том числе и путем направления телетайпного сообщения в редакцию газеты, что имело место по настоящему делу". И все. Относительно же отождествления оценок статьи и ее автора спора вообще не получилось. В ответе из Верховного Суда РФ содержалась просто фактическая ошибка: "В телетайпном сообщении, направленном Вами в редакцию газеты "Звезда", содержится утверждение о том, что автором заметки (?? - С.П.) "Там пули не свистят..." Лобановым М.Д. допущены "юридическая безграмотность" и "правовой нигилизм" при изложении материала".

Итак, все стадии обжалования решения в судебных инстанциях пройдены. Сложившееся в судебной практике отождествление сведений о фактах и мнений, прямое проецирование оценки актов творчества на профессиональные качества их авторов ставит под судебный контроль науку, литературу, искусство. Получается, что истинность научных теорий и критических статей сегодня легче определить не в дискуссиях, а в судах.

От редакции. Мы сочли возможным представить на страницах журнала точку зрения ответчиков, проигравших во всех судебных инстанциях, и делаем это не потому, что поддерживаем их позицию. По нашему мнению, действительно существует весьма непростая проблема, отмеченная в определении Конституционного Суда РФ от 27 сентября 1995 г. по делу А.В. Козырева.

Мы приглашаем читателей поделиться своими суждениями о том, каким образом можно и нужно ее решать.

[***DayJIeT***]

Что по этому поводу есть в национальном законодательстве. Хочу проучить тупую судью, которая такие сведения (оскорбление), как "Ты - вонючий инвалид", считает мнением Жирного ублюдка, !С*ка!, о пахнущем старике.

Изменено 11 Июня 2013 пользователем ***DayJIeT***

[KAZurnoy Tyz]

Что по этому поводу есть в национальном законодательстве. Хочу проучить тупую судью, которая такие сведения (оскорбление), как "Ты - вонючий инвалид", считает мнением Жирного ублюдка, !С*ка!, о пахнущем старике.

Нормативное постановление Верховного суда "О применении в судебной практике законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации физических и юридических лиц" от 18 декабря 1992 г. N 6

[***DayJIeT***]

Нормативное постановление Верховного суда "О применении в судебной практике законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации физических и юридических лиц" от 18 декабря 1992 г. N 6

Вот в этом то и вопрос. Данное НП ВС №6 сталкивается с принципом "Свободы мнения, слова", так как нет определений словам "сведения" и "мнение".

[Amangali]

Честь и достоинство могут быть ущемлены не только распространением порочащих сведений, но и прямым оскорблением. Отличие в том, что недостоверные сведения (диффамацию) можно опровергнуть в порядке ст.143 ГК, а оскорбление - нет (к примеру, слова "тупой козел" или "вонючий инвалид" нельзя признать не соответствующими действительности, да еще и опровергнуть. Из этого может выйти фарс: ответчик не дура, или я вашу маму не...). Вместе с тем, ответственность за оскорбление предусмотрена ст.130 УК, ст.330 КоАП, а также ст.ст.141, 951, 952 ГК, если правильно обосновать иск.

[KAZurnoy Tyz]

Мое личное мнение которые исходит из анализа Нормативного постановления Верховного суда сводится к тому, что под сведениями нельзя понимать субъективную оценку личности, поскольку данная оценка является мнением лица, а не сведением. А сведением может считаться только изложение какого либо факта с точки зрения его объективного существования. Иными словами какие либо сведения в которых указываются на действия или бездействия лица которые порочат его честь или достоинство в с точки зрения моральных или юридических норм.

[KAZurnoy Tyz]

Пример: Наш начальник Иванов Иван Иванович совершенно не компетентый человек - это субъективное мнение. А вот если сказать, наш начальник Иванов Иван Иванович купил свой диплом, то это уже распространение сведений порочащих честь и достоинство. Вот как то так

[Лоскутов Игорь Юрьевич]

А если усложнить пример, приблизив к практике? :)

Например- у меня складывается мнение, что наш начальник Иванов Иван Иванович получил диплом совершенно не таким путем, как все.

Мнение или опорочение?

[Гость гость]

Здесь вы сами и ответили - "У меня складывается мнение...."

А в ситуации с сообщением должностному лицу сведений о конкретном лице и его действиях, квалифицируемых статьями УК, а потом их не подтверждение, будет считаться сведениями, порочащими честь и достоинство? Должностное лицо здесь - прокурор либо следователь?

[KAZurnoy Tyz]

А если усложнить пример, приблизив к практике? :)

Например- у меня складывается мнение, что наш начальник Иванов Иван Иванович получил диплом совершенно не таким путем, как все.

Мнение или опорочение?

Это оценочное суждение, и не в форме утверждения. Так что сведением назвать нельзя :-)

[KAZurnoy Tyz]

Здесь вы сами и ответили - "У меня складывается мнение...."

А в ситуации с сообщением должностному лицу сведений о конкретном лице и его действиях, квалифицируемых статьями УК, а потом их не подтверждение, будет считаться сведениями, порочащими честь и достоинство? Должностное лицо здесь - прокурор либо следователь?

Будет считаться, поскольку имеется обвинение в преступление. Сообщение хотя бы одному лицу. Но для того, чтобы пойти в суд, на мой взгляд надо будет как минимум постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя по статье заведомо ложный донос. Иначе скажет, что добросовестно заблуждался, и это было гражданской обязанностью сообщить органу полиции о нарушении закона. Ну плюс минус влияет форма сделанного заявления. Например: Шел мимо соседского дома услышал шум, ну и подумал, что сосед жену свою бьет. А оказалось это телевизор шумел. 2) Шел мимо соседского дома и увидел в окно как сосед свою жену бил.

[Лоскутов Игорь Юрьевич]

Вот из свежего-

Решение Медеуского районного суда г.Алматы от 12 июня 2013 года № 2-1667/13

ИМЕНЕМ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

Медеуский районный суд г.Алматы в составе председательствующего судьи Тажиханова Б.А., при секретаре судебного заседания Альжановой А., с участием представителей истца Толумбаева Б.М. Романовой Е.В., ответчика Абилова Б.М. Алимбаева И.М., третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора Чередникова А.В. Назирова Э.К., выступающего на стороне Абилова Б.М., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Толумбаева Берика Зиябековича к Абилову Булату Мукишевичу о возмещении морального вреда, признании распространенных Абиловым Б.А. сведений не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию, об обязании Абилова Б.М. опровергнуть сведения, не соответствующие действительности,

У С Т А Н О В И Л:

Толумбаев Б.З. обратился в суд с вышеуказанным исковым заявлением к вышеуказанному ответчику, мотивируя тем, что в отношении него были распространены сведения, не соответствующие действительности, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию. Следовательно, просил суд удовлетворить его исковые требования в полном объеме, взыскав сумму морального вреда, и признав распространенные Абиловым Б.М. сведения не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию.

Абилов Б.М. и его представитель Алимбаев И.М. суду пояснили, что не согласны с исковыми требованиями Толумбаева Б.З., поскольку со стороны Абилова Б.М. имело место высказывание своего мнения, а не утверждения о фактах, поэтому с его стороны не были распространены сведения не соответствующие действительности. Следовательно, считает, что в удовлетворении исковых требований Толумбаева Б.З. следует отказать.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора Чередникова А.В. Назиров Э.К., выступающего на стороне Абилова Б.М., суду пояснил, что Толумбаев Б.З. юридически никакого отношения к ТОО «Тойота Цусе Казахстан Авто» не имеет.

Специалисты Сванкулов А.Э., Карымсакова Р.Д. и Амирова Ж.Г., поддержав свои заключения, просили суд принять во внимание их заключения.

Заслушав объяснения сторон, исследовав материала дела, суд считает исковое заявление Толумбаева Б.З. удовлетворить частично по следующим основаниям.

Согласно ст. 143 ГК РК гражданин или юридическое лицо вправе требовать по суду опровержения сведений, порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Честь - это общественная оценка гражданина, основанием которой являются его моральные, деловые, семейные и другие качества.

Достоинство - это осознание человеком своей ценности, значимости своих качеств и способностей, то есть самооценка личности.

Порочащими являются такие сведения, которые умаляют честь, достоинство и деловую репутацию гражданина или юридического лица в общественном мнении отдельных граждан с точки зрения соблюдения законов, моральных норм общества.

В соответствии со ст. 8 Нормативного постановления Верховного Суда РК от 18.12.1992 года № 6 «О применении в судебной практике законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации физических и юридических лиц» и согласно п. 3 ст. 141 и п. 1 ст. 143 ГК РК обязанность доказывания, что распространенные сведения соответствуют действительности возлагается на ответчика. Истец обязан доказать лишь факт распространения порочащих его сведений лицом, к которому предъявлен иск.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство гражданина, следует понимать опубликование их в печати, сообщение по радио, телевидению, с использованием других массовой информации, изложение в служебных и иных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных различным органам и должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной форме нескольким лицам или хотя бы одному лицу.

Материалами дела установлено, что действительно на блоке Председателя Агентства РК по делам государственной службы и на блоке Премьер - Министра РК имело место распространение сведений, несоответствующих действительности, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию Толумбаева Б.З. Однако Толумбаевым Б.З. суду не были предоставлены доказательства того, что указанные сведения были распространены Абиловым Б.М.

Вместе с тем, суд считает, что в ходе on-line пресс конференции на интернет ресурсе «www.nuradan.kz» имело место со стороны Абилова Б.М. распространение сведений, несоответствующих действительности, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию Толумбаева Б.З., поскольку Абиловым Б.М. суду не были предоставлены доказательства того, что сведения, указанные в пресс конференции, соответствуют действительности.

Так, согласно заключения специалиста №2122 от 08.04.2013 года установлено, что в процессе общения собеседниками обсуждается тема судебных претензий Вице- министра нефти и газа РК Толумбаева Б.З. к Абилову Б. В пределах данного обсуждения Абиловым Б.М. выражаются определенные сведения о деятельности Толумбаева Б.З., а также дается оценка инициированному им судебному процессу. Указанные сведения непосредственно содержаться в следующих фрагментах в контексте их употребления, например:

1.«Это очередная попытка осудить Абилова… Там значит некий заместитель министра нефти и газа РК господин Толумбаев Б., который долгие годы работал в нефтянке, потом был помощником Тимура Кулибаева, потом, значит, заместителем акима Западно-Казахстанской области, теперь заместитель министра нефти и газа, вроде бы занимается паралельно бизнесом… Это был бизнес вопрос, теперь он перешел в политический вопрос, ясное дело, что будем в суде разбираться».

2.«Это из той серии, когда они хотят на самом деле оказывать давление, оказывают давление, я думаю, в суде будем разбираться… Это шестой, шестой или седьмой судебный процесс против меня за эти годы в оппозиции».

В содержании данных высказываний имеется информация, негативно характеризующая Толумбаева Б.З. с точки зрения соблюдения им норм законодательства. Имеющиеся в данных высказываниях сведения в контексте употребления представляют Толумбаева Б.З. как государственного служащего, который совмещает государственную должность и занятие бизнесом. Указанные сведения выражены в исследуемом контексте открытым вербальным способом. Негативный смысловой компонент формируется посредством общих фоновых знаний, имеющихся у слушателя, зрителя - запрет совмещать государственную службу и бизнес.

Кроме того, в высказываниях Ергалиевой Г.Х. и Абилова Б.М. имеется негативная оценка обсуждаемого ими судебного процесса.

Так, Ергалиева Г.Х. дает обобщенную негативную оценку посредством ненормативной, номинативной лексемы «заказуха». Абиловым Б.А. выдвинутые в его отношении судебные претензии определяются как «политические», направленные на оказание на него давления в связи с его оппозиционной деятельностью. Указанные сведения, негативно характеризующие судебный процесс по иску Толумбаева Б.З. к Абилову Б.М., выражены открытым вербальным способом посредством оценочных лексем и описательных конструкций, в значении которых преобладает негативный смысловой компонент.

Представленная в материале информация по своему смыслу направлена на информирование о предстоящем демократическом собрании, своем видении перспектив развития государства, о судебном иске Толумбаева Б.З. к Абилову Б.М., а также на формирование мнения о политизированности данного процесса и нарушении отдельных норм закона Толумбаевым Б.З., например:

«Это очередная попытка осудить Абилова….Там значит некий заместитель министра нефти и газа господин Толумбаев Б.З., который долгие годы работал в нефтянке, потом был помощником Тимура Кулибаева, потом, значит, заместителем акима Зпадно-Казахстанской области, теперь заместитель министра нефти и газа, вроде бы занимается паралельно бизнесом… Это был бизнес вопрос, теперь он перешел в политический вопрос, ясное дело, что будем в суде разбираться»; или: «Это из той серии, когда они хотят на самом деле оказывать давление, оказывают давление, я думаю, в суде будем разбираться… Это шестой, шестой или седьмой судебный процесс против меня за эти годы в оппозиции».

По своей форме текст, представленного на исследование материала, излагается по типу оповещающей информации, рассчитанной на стимуляцию обсуждения сложившейся ситуации с элементами убеждения: в материале приводятся ссылки на опыт других стран; внушения, когда представленная информация ничем не подтверждается.

Присутствие в исследуемом материале негативной информации о судебном процессе и деятельности Толумбаева Б.З. позволяет сделать вывод, что содержание материала способно повлиять на формирование негативного общественного мнения о деятельности Толумбаева Б.З. и судебном процессе по иску Толумбаева Б.З. к Абилову Б.М.

В заключении специалиста №411-Э от 03.06.2013 года, представленного представителем ответчика, не отражены сведения в какой форме они выражаются, поскольку указанным заключением также установлено об имеющейся информации о Толумбаеве Б.З. как государственном политическом служащем, а также негативная информация о действиях властей.

Указанные обстоятельства были подтверждены заключением специалиста, кандидата филологических наук, доцента Амировой Ж.Г. от 10.06.2013 года, исследование которых проводилось на основании определения Медеуского районного суда г. Алматы.

Так, заключением специалиста установлено, что представленный для исследования материал - видеозапись онлайн-конференции Б.М. Абилова от 15 марта 2013 года, размещенной на интернет ресурсе www.nuradam.kz, по своим жанровым, композиционным и функционально-стилистическим особенностям соответствует сфере массовой коммуникации, являющейся мощным средством воздействия как на отдельную личность, так и на социальные группы. Основной целью данного звучащего текста, характеризующегося разговорным стилем, является изменение в знаниях и изменение установок получателя.

Содержание и речевая форма высказываний Б. Абилова, в которых имеются сведения о Б. Толумбаеве, следует определять с учетом всего контекста онлайн - конференции от 15.03.2013 года, размещенной на интернет ресурсе www.nuradam.кz.

В структуре текста вопрос и ответ представляют собой семантико-синтаксическое единство (так называемое диалогическое единство), компоненты которого тесно связаны между собой по смыслу и грамматически. Соответственно, высказывания Б. Абилова семантико-синтаксически связаны с содержанием вопросов неизвестного лица (далее -неизвестный) и ведущей Г. Ергалиевой и должны рассматриваться с учетом этой связи.

В рассматриваемом тексте выделяются пять таких диалогических единств, в которых вопрос неизвестного непосредственно или дистанционно связан с ответом Б. Абилова. При этом устанавливаются определенные семантико-синтаксичсские связи между компонентами вопросительных высказываний и высказываний Б. Абилова, уточняющие их смысловое значение.

Так, в первом единстве тесно связаны между собой подчеркнутые компоненты:

1) Неизвестный: «По всем местным СМИ прошли новости, что на Вас подал в суд министр Толумбаев. Как вы сможете это прокомментировать? Неужели это обратно такая уловка властей зажать честную оппозицию?».

Г. Ергалиева: «Человек настаивает. Ответьте, пожалуйста, на вопрос. Что там за инцидент, который назрел с судебными какими-то претензиями?».

Б. Абилов: «Гулеке, я пока еще не разбирался. Да, я получил недавно повестку в суд, я пригласил адвоката, но судебный процесс дважды перенесли, теперь на 26 марта. Это очередная попытка осудить Абилова, еще раз придраться, к чему».

В рамках этого диалогического единства выделяется высказывание Б. Абилова: «Это очередная попытка осудить Абилова, еще раз придраться к чему», в котором местоимение это, обладающее по выражению В.В. Виноградова «субъективной растяжимостью своего содержания» (Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1972. С. 24), обозначает сложное понятие, образуемое компонентами: на Вас подал в суд, инцидент,..... с судебными, Министр Толумбаев + какими -то претензиям и = Это.

Таким образом, смысл данного высказывания: «Инцидент с судебными претензиями министра Толубаева, подавшего в суд на Абилова Б., является очередной попыткой осудить Абилова, еще раз придраться, к чему».

Высказывание: «Это очередная попытка осудить Абилова, еще раз придраться к чему» построено как повествовательное невосклицательное предложение, не имеющее специальных маркеров, выражающих неуверенность, сомнение (может быть, кажется, вероятно и др.), мнение (по моему мнению, я считаю, я полагаю, мы думаем), а также бесспорных оценочных компонентов. Данное суждение имеет форму утверждения, устанавливающего связь между двумя событиями (судебный иск Толубаева и попытка осудить Абилова, придраться).

Во втором диалогическом единстве устанавливаются связи между компонентами этого единства и фрагментом предыдущего: инициатор очередной попытки осудить Абилова = некий зам министра, нефти и газа господин Толумбаев:

2) Г. Ергалиева: «А кто инициатор и в чем там суть?».

Б. Абилов: «Я пока суть точно до конца не знаю. Там значит некий замминистра нефти и газа господин Толумбаев, который долгие годы работал в нефтянке, потом был помощником Тимура Кулибаева, потом, значит, заместителем акима области Западно-Казахстанской, теперь замминистра нефти и газа, вроде бы занимается параллельно бизнесом!...».

Вопрос Г. Ергалиевой содержит лексически неполнозначное отглагольное существительное с латинским по происхождению корнем инициатор (от лат. initiare = начинать). В современном русском языке слово инициатор со значением «тот, кто начинает какое-либо дело; зачинатель» требует обязательного восполнения своего лексического значения в речи при помощи другого существительного ли словосочетания со значением процесса (например: инициатор пересмотра, инициатор перестройки), либо через связь с содержанием левого контекста (предыдущего высказывания или ряда высказываний). В данном случае левый контекст образуется предыдущим высказыванием Б. Абилова: «Это очередная попытка осудить Абилова, еще раз придраться к чему», в которой и назван сам процесс - попытка осудить Абилова, еще раз придраться.

Таким образом, вопрос Г. Ергалиевой при необходимом восполнении лексического значения слов инициатор воспринимается как: «А кто инициатор очередной попытки осудить Абилова, и в чем там суть?». В ответном высказывании Б. Абилов сообщает, что этим инициатором попытки осудить Абилова, еще раз придраться к чему является некий замминистра нефти и газа господин Толумбаев.

Данное высказывание имеет форму утверждения и несет негативную информацию о Б. Толумбаеве с точки зрения общественной морали, поскольку глаголы осудить (признав, виновным, вынести приговор) и придраться (воспользоваться чем-либо как поводом для необоснованного обвинения), вместе восполняющие лексическую семантику слова попытка, образуют значение попытка совершить несправедливое действие по отношению к лицу (Абилову Б).

В этом же диалогическом единстве в рамках сложноподчиненного предложения, части которого осложнены однородными сказуемыми, Б. Абилов сообщает ряд сведений о Б. Толумбаеве:

1).Б. Толумбаев - это замминистра нефти и газа;

2).Б. Толумбаев долгие годы работал в нефтяной отрасли;

3).Б. Толумбаев был помощником Тимура Кулибаева;

4).Б. Толумбаев был зам. акима Западно-Казахстанской области;

5).Б. Толумбаев теперь является замминистра нефти и газа;

6).Б. Толумбаев вроде бы занимается параллельно бизнесом.

В пяти первых фрагментах (1 - 5) сведения носят нейтральный характер: это сообщение о фактах из биографии Б. Толумбаева без какой-либо их оценки, выражения авторского отношения или мнения. Это экзистенциональные суждения, имеющие форму утверждения.

Последний фрагмент предложения (6) сообщает, что государственный служащий замминистра нефти и газа Б. Толумбаев совмещает государственную должность с занятиями бизнесом. Эта информация имеет негативный характер, направлена на формирование негативной оценки личности Б. Толумбаева обществом, представлена пресуппозитивной затекстовой формой и опирается на общие фоновые знания говорящего (Абилова Б.) и коллективного слушающего (зрителей, воспринимающих онлайн-конференцию), а именно - на знание о запрете на совмещение государственной службы и бизнеса в РК. Данный фрагмент (6) сообщает сведения о Б. Толумбаеве, отрицательно характеризующие его с правовой точки зрения. Эта информация представлена в форме предположения, маркером которого выступает составная частица вроде бы, выражающая в современном русском языке семантику неуверенности, сомнения, вероятности существования того или иного события (вроде бы занимается параллельно бизнесом). Следует отметить, что семантика предположения в данном случае ослаблена тем, что фрагмент «вроде бы занимается параллельно бизнесом» является последним звеном многочленной конструкции, в которой преобладает форма утверждения.

В третьем диалогическом единстве Б. Абилов сообщает сведения о предыстории инцидента с судебными претензиями:

3) Г. Ергалиева: «А что у Вас общего с ним было?».

Б. Абилов: «А я продавал, когда так сказать, уходил в оппозицию, естественно давление было на бизнес, я вынужден был бизнес продать и, так сказать, пакет акций нашего совместного предприятия с японской компанией Тойота Цусё, это автоцентр, я продал людям, близким к этому человеку и теперь они там, у них есть какие-то проблемы, есть вопросы».

Из семантико-синтаксических связей частей данного диалогического единства следует, что у Б. Абилова и Б. Толумбаева в прошлом было нечто общее, поскольку Б. Абилов пространно отвечает на конкретный вопрос Г. Ергалиевой «А что у Вас общего с ним (т.е. с Б. Толумбаевым) было?» и сообщает, что, уходя в оппозицию, испытывал давление на бизнес и вынужден был бизнес продать. Кем было инициировано давление на бизнес Б. Абилов не сообщает и не уточняет. Однако далее он говорит, что продал пакет акций совместного предприятия с японской компанией людям, близким к этому человеку (т.е. к Б. Толумбаеву). В настоящее время у этих людей возникли с этой покупкой какие-то проблемы, вопросы (и теперь они там, у них есть какие-то проблемы, есть вопросы).

В четвертом диалогическом единстве ведущая онлайн-конференции Г. Ергалиева пытается уточнить суть проблемы:

4) Е. Ергалиева: «Это чисто Ваш бизнес-вопрос?»

Б. Абилов: «Это был бизнес-вопрос, теперь он перешел в политический вопрос, ясное дело, что будем, в суде разбираться»

Контекст предыдущей части онлайн-конференции позволяет выстроить следующую смысловую цепочку: бизнес-вопрос Б. Абилова - это какие-то проблемы, вопросы, возникшие у людей, близких к Б. Толумбаеву и купивших у Б. Абилова пакет акций совместного предприятия с японской компанией; это причина иска Б. Толумбаева к Б. Абилову, а следовательно, Б. Толумбаев имеет отношении к покупке акций Б. Абилова и занимается бизнесом. Эта цепочка представляет собой подтекстовую информацию, извлекаемую из общего контекста онлайн-конференции.

Далее Б. Абилов без какой-либо аргументации сообщает, что данный бизнес-вопрос, теперь перешел в политический вопрос.

Наконец, в последнем диалоговом единстве (5) Б. Абилов отвечает на вопрос неизвестного и выражает свое мнение о предстоящем судебном процессе:

5) неизвестный: «Как Вы сможете это прокомментировать?

Неужели это обратно такая уловка властей зажать честную

оппозицию?»

Б. Абилов: «Спасибо. Я только что ответил. Это из той серии, когда они хотят на самом деле оказывать давление, оказывают давление, я думаю, в суде будем разбираться... Это шестой, шестой или седьмой судебный процесс против меня за эти годы в оппозиции».

Форма мнения в высказывании Б. Абилова обусловлена содержанием вопроса (Как Вы сможете это прокомментировать?). Комментирование предполагает выражение собственной точки зрения, т.е. выражение мнения. Лексическим маркером мнения в высказывании Б. Абилова выступает вводное предложение я думаю, четко указывающее на носителя мнения -Абилова Б.

Таким образом, заключениями специалистов и судом установлено, что в звучащем тексте, предоставленном для исследования, имеются негативные сведения о Толумбаеве Б. как о государственном служащем с точки зрения соблюдения им законов РК (Б. Толумбаев, будучи государственным служащим, вроде бы занимается параллельно бизнесом) и норм общественной морали (Б. Толумбаев является инициатором очередной попытки осудить Абилова, придраться к чему). Эти сведения выражены в звучащем тексте открытым вербальным способом и имеют утверждения (Б. Толумбаев является инициатором очередной попытки осудить Абилова, придраться к чему) и предположения (Б.Толумбаев, будучи государственным служащим, вроде бы занимается параллельно бизнесом.).

Кроме того, в данном материале обнаружены и негативные сведения о Б. Тулубаеве, выраженные при помощи формирования подтекста, из которого она легко извлекается воспринимающим. Контекст онлайн-конференции позволяет выстроить следующую смысловую цепочку: бизнес-вопрос Б. Абилова- это какие-то проблемы, вопросы, возникшие у людей, близких к Б. Толумбаеву и купивших у Б. Абилова пакет акций совместного предприятия с японской компанией; это причина иска Б. Толумбаева к Б. Абилову, а следовательно, Б. Толумбаев имеет отношения к покупке акций Б. Абилова и занимается бизнесом.

При вышеуказанных обстоятельствах суд считает, что суду не были предоставлены доказательства того, что Толумбаев Б.З. имеет отношения к автомобильному бизнесу в Казахстане в ТОО «Тойота Цусе Казахстан Авто» и ТОО «Дельта-Н», поскольку из представленного письменного ответа Департамента юстиции по г.Алматы установлено, что Толумбаев Б.З. не является учредителем и директором вышеуказанных и других организации. Следовательно, суд считает, что Толумбаеву Б.З. причинен моральный вред, поскольку распространивший такие сведения не доказал, что они соответствуют действительности.

Наряду с иском о защите чести и достоинства суд вправе рассмотреть также требование гражданина или юридического лица о возмещении морального (неимущественного) вреда, причиненного ему в результате распространения ответчиком не соответствующих действительности сведений, порочащих его честь и достоинство, либо причинивших иной неимущественный ущерб. Размер возмещения морального (неимущественного) вреда определяется при вынесении решения в денежном выражении в зависимости от характера сведения (обвинение в совершении преступных деяний, административно-правовых и гражданско-правовых правонарушений, аморальных поступков и т.п.), пределов их распространения, формы вины ответчика, его материального положения и других заслуживающих внимания обстоятельств.

Вместе с тем, суд считает, что размер морального вреда в сумме 151 000 000 тенге, заявленный истцом, чрезмерно завышенным, поэтому суд считает необходимым взыскать с Абилова Б.М. сумму в размере 500 000 тенге.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.217-221 ГПК РК, суд

РЕШИЛ:

Исковое заявление Толумбаева Берика Зиябековича к Абилову Булату Мукишевичу удовлетворить частично.

Признать распространенные Абиловым Булатом Мукишевичем сведения, размещенные в интернет ресурсе «www.nuradam.Kz», не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию Толумбаева Берика Зиябековича, а именно: « это очередная попытка Толумбаева Б.З. осудить Абилова Б.М., еще раз придраться к чему; Б.Толумбаев вроде бы занимается параллельно бизнесом; это был бизнес – вопрос, теперь он перешел в политический вопрос, и что Толумбаев Б.З. имеет отношения к покупкам акции Б.Абилова и занимается бизнесом».

Обязать Абилова Булата Мукишевича опровергнуть распространенные Абиловым Булатом Мукишевичем сведения, размещенные в интернет ресурсе «www.nuradam.кz».

Взыскать в пользу Толумбаева Берика Зиябековича в счёт компенсации за причинение морального вреда с Абилова Булата Мукишевича сумму в размере 500 000 (пятьсот тысячи) тенге.

Решение может быть обжаловано сторонами или опротестовано прокурором в Алматинский городской суд через Медеуский районный суд г.Алматы в течение пятнадцати дней после вручения.

Решение отпечатано судьей в совеща¬тельной комнате на компьютере «Пентиум-4».

Судья Б.Тажиханов

[***DayJIeT***]

О, спасибо. У меня по одному делу судья вообще - "труба". Для него все "мнение" в неутвердительной форме. Потом скину - сканировать надо.

[Лоскутов Игорь Юрьевич]

Зачем, стороны скажите и суд, найдем на сайте.

[***DayJIeT***]

Семейский городской суд, Истцы: ТОО "Радио", Мамбетов М.М; ответчик: Куандыков

Но оно не вступило в законную силу - на стадии апелляции.

[Лоскутов Игорь Юрьевич]

Понятно, интересное дело-

http://eaias.supcourt.kz/EGOV/QB.NSF/view1/60BCEF952664202546257B98001A058D?OpenDocument&Lang=ru

[***DayJIeT***]

Да, смех и грех. Если выиграю - скину апелляционную жалобу.

[***DayJIeT***]

Не удовлетворили, балбесы. Скорее всего, исходят из того, что нарушение было, а как потерпевший отстаивает свои права, нарушает ли он честь и достоинство не имеет значения. Ответчик на заседании опять оскорблял Истца, но протокол не велся. Возможно ли истребовать протокол?

[***DayJIeT***]

Как можно использовать плюсы прецедентного права в гражданском процессе? Хочу сослаться на вышеуказанное решение по делу Толумбаева к Абилову. И как можно обеспечить участие эксперта и специалиста, если есть вероятность, что опять откажут, так как уже два раза отказали в проведении экспертизы?